Из дневника капитана 1 ранга А.Аполлонова:«25 июля 1974 года. Плохо с водой. Руки моем по общей команде. Помывка личного состава в бане напоминает торпедную атаку: так стремительно она проходит.…Прибыл с водой из Адена танкер «Дунай». Здесь в Хургаде нам предложили за тонну воды платить 2,5 фунта, в Адене – фунт. Да, дорого стоит обыкновенная вода на Ближнем Востоке».
16 июля, несмотря на все трудности, первые галсы с тралами были проложены двумя тральщиками. Корабли медленно пошли уступом по одному из нарезанных участков залива, боковой ветвью трала перекрывая границу минной банки. Выполнив разворот, тральщики легли на следующий галс. И так раз за разом.
На это накладывался ещё и другой аспект — агрессивные, неправомерные действия Израиля, победившего в войне, и довольно беспринципная позиция руководства Египта.
Вспоминает бывший командир отряда траления контр-адмирал запаса А. Н. Аполлонов:«Необходимо отметить особенности боевого траления в Суэцком заливе и Красном море:
— в связи с тем, что постановка мин кораблями ВМС Египта проводилась в тёмное время суток без надёжного определения места, часто в штормовых условиях и при налётах на корабли израильской авиации, то точного места постановки мин не было;
— длительный срок пребывания мин в морской воде с сильной солёностью и с температурой воды плюс 28—30°С осложняли траление;
— сильное течение в районах траления — 2-3 узла на юг, что приводило к "сползанию" мин на глубины 200—300 м;
— сложность координирования в районе из-за неточности координат островов и маяков на карте, размещения постов на одной линии наблюдения, плохой видимости из-за дымки в первой половине дня до 60—70 кабельтовых;
— постоянные облёты кораблей тральных групп в районах израильскими самолётами, представляющие опасность для наших вертолётов, которые проводили траление тралами "ВКТ" и постановку буксируемых шнуровых зарядов;
— сложные погодные условия (по лоции в этот период года должно быть в месяц 5 штормовых дней. Фактически было 18 штормовых дней. Ветер 12—20 м/с, море ? зыбь 3-5 баллов, высота волны до 3 метров, поэтому частыми были обрыв и выход из строя тралов);
— несоответствие навигационных карт фактическому состоянию на месте по координатам и глубинам, что приводило к частым зацепам тралов за коралловые рифы и обрывам;
— сложность маневрирования с тралами в результате большого количества навигационных опасностей (коралловые отмели, камни, затонувшие суда), которые нигде не отмечены на картах».
Красное море только на первый взгляд казалось спокойным. В действительности оно бурлило и закручивало свои воды между подводными коралловыми рифами. Из-за этих особенностей командир гидрографической группы капитан-лейтенант В.Солодов, отвечавший за чёткое прохождение тральщиками каждого нового галса, был лишён права на ошибку, которая могла привести к гибели корабля и экипажа. Кроме того, проявился неприятный сюрприз.
художник А.С. Баринов «Коралловый риф»Из дневника капитана 1 ранга А. Аполлонова: «27 июля 1974 года. Вот это новость: со времени издания лоции и карт в Красном море произошли большие изменения. Не указаны затонувшие суда. Появились неизвестные коралловые рифы, банки... Как в таких условиях проводить боевое траление? Ставим трал в уверенности, что под килем не менее 100 метров, а трал вдруг намертво застревает в кораллах…»
художник А.С. Баринов «Коралловый риф. Склон»Опасаясь чего-то подобного, были приняты необходимые меры. В соответствии с документами на островах Губаль-Сакир, Ашрафу и Шакер планировалось развёртывание теодолитных постов и постов радионавигационной системы "Рым". На Губаль-Сакир в тот же вечер десантировалась группа гидрографов лейтенанта Ю.Цуркина из 11 моряков для оборудования теодолитного и радионавигационного поста.
К утру 18 июля на холме возле разрушенного маяка они поставили антенну, две палатки, дизель-генераторы. Остров представлял собой безжизненную пустыню: никакой растительности, только песок и старые, рассыпавшиеся от времени кораллы. Температуру воздуха замерить не удавалось, так как столбик термометра поднимался до отметки 50 градусов, а дальше делений не было. Из-за жары постоянно возникали сложности с оборудованием, беспрерывно пробивало изоляцию, горели лампы.
А.Н.Аполлонов о работе гидрографов сказал: «Если мне доведётся писать представления, первыми в наградном списке будут ребята с Губаль-Сагиры». И командир сдержал обещание.
20 июля по протраленному советскими тральщиками фарватеру прошли иностранные корабли, в последующем занятые в расчистке канала.
23 июля в 16.00 отряд черноморских кораблей прибыл на рейд Хургада. Переход в 12580 миль завершился за 39 суток – на 2 суток раньше планового срока. На границе тервод АРЕ «Скорый» и «Ленинград» встретил «МБ-175» и как лоцман провёл их на рейд.
27 июля, накануне Дня ВМФ, в районе № 1 тральщик «МТ-66» под командованием капитана 3 ранга В.Н.Свиридова затралил и уничтожил первую якорную мину. Первым её заметил сигнальщик корабля Александр Вандершпан (Виндершпан).
На следующий день, 28 июля, в День ВМФ, отличился тральщик «Сахалинский комсомолец» (к-3р. И. А. Зияев, замполит ст. лейтенант В.Федорук). Там же он затралил и уничтожил две мины, а на следующий день ? ещё одну мину. При этом отличились штурман старший лейтенант Ю.Дмитриев и командир отделения минёров старший матрос Валерий Галкин. Траление прошло по всей площади, но из 23 выставленных арабами мин было ликвидировано всего 4. Основная часть мин «куда-то подевалась».
К боевой работе всё активнее стали привлекаться вертолёты. На долю вертолётов были отведены участки с небольшими глубинами (в основном у коралловых рифов). 24, 26, 29, 30 и 31 июля вертолёты летали, осваиваясь в районе и проводя разведку, мины не обнаруживались.
Художник Л. Байков «Выход в океан. Подготовка вертолёта к полёту»После предварительных работ крейсер перешёл к южной кромке минных полей и стал на якорь для уменьшения "холостого пролёта" вертолётов. БПК "Скорый" выдвинулся к северо-восточной кромке минных полей. Сложность военно-политической обстановки, провокационные действия израильтян сразу же начали сказываться на нашей боевой работе.
30 июля в районе № 2 на расстоянии 3-6 миль от береговой черты израильтяне устроили настоящее авиашоу, их летательные аппараты вошли в район полётов советских вертолётов, и совершали угрожающие действия. 1 августа картина повторилась.
По сообщению агентства ЮПИ от 1 августа 1974 года, Министерство обороны Израиля заявило официальному представителю ООН, что советские вертолёты, принимающие участие в разминировании зоны Суэцкого залива, нарушают воздушное пространство Израиля. Ведь израильтяне считали оккупированную территорию Синайского полуострова своей территорией. Поэтому главный штаб ВМФ запретил до особого распоряжения выполнять полёты вертолётов в шестимильной зоне от побережья Синайского полуострова.
1 августа к работе с вертолётами наконец-то был привлечён тральщик «МТ-104» (пр.254), он принял на борт трал ВКТ-1. Но из-за сильного ветра три дня вертолёты не могли начать работу и в воздух не поднимались. В этот же день рядом с «Ленинградом» в 18 кабельтовых бросило якорь американское разведывательное судно «Американ Дельта», специализирующееся на обнаружении подводных объектов.
6 августа из Москвы пришла очень важная телеграмма. В ней говорилось: «Израиль имеет территориальные воды 6 миль. Оккупация Израилем Синайского полуострова является незаконной, и СССР не признаёт наличия израильских территориальных вод в Суэцком заливе. ГК ВМФ принял решение траление районов № 2 и 4 в Суэцком заливе продолжить в соответствии с ранее разработанным планом».
Телеграмма означала, что данное политическое решение принято в Москве на самом высоком уровне. Обстановка в заливе накалялась. Каждый день 50% экипажа «Ленинграда» были в готовности № 1, так как для более точного наведения вертолётов мы задействовали электронные средства главных зенитных ракетных комплексов, помимо средств радиотехнической, штурманской боевой части и связи, не говоря о личном составе вертолётной эскадрильи и личном составе БЧ-6... Работали напряжённо, несмотря на то, что температура воздуха в тени доходила до плюс 45—48 °С.
К 8 августа траление в районе № 1 было закончено, вытралено и уничтожено 4 мины, об остальных 19 ясности не было, поэтому было решено расширить район траления № 1. В районах № 3 и № 4 было выполнено частично неконтактное траление в пределах протраленного фарватера. В районе № 2 траление не производилось. 8 августа впервые в районе работ пара «Ми-8БТ» работала с тралами ВКТ-1, второй раз с тралом работал «Ми-8БТ» капитана А.Баскакова, сделав 25 августа два вылета на траление.
Несмотря на все осложнения, к 13 августа закончилось траление основного судоходного фарватера шириной 2 мили и длиной 2,5 мили через пролив Губал. На упрёки, раздававшиеся со стороны египтян, что работа по разминированию, по их расчётам, якобы должна была бы завершиться 15 августа, ТАСС объявил, что это конец "первой части" операции.
Подготовка к использованию БШЗ заняла больше времени, чем предполагалось. Два полёта совершил Ми-8БТ с тралами ВКТ-1. Их действия обеспечивал тральщик «МТ-104». После работы и сброса вертолётом трала тральщик потратил почти два часа, чтобы его подобрать и снова поставить.
10 августа тральщик «Сахалинский комсомолец» обвеховал район укладки БШЗ (8 вех) и промаркировал район действия вертолётов. Опыта подобной работы не было. В районе № 3 размерами 20х30 кабельтовых ориентировочно было выставлено 19 мин АМД-2-500. Мины выставлялись в линию в 10 кабельтовых.
20 августа в воздух поднялся Ка-25 (№ 29), пилотируемый майором Хазнулой Шариповым. Тральщик «МТ-66» (с бортовым номером 313) передал вертолёту БШЗ. Но из-за перестраховки вертолёт тянул заряд за 8 км, на что ушло много времени.
Шарипов вошёл на минное поле уже в полной темноте - топлива в баках плескалось 150 литров. Процедура отделения БШЗ проходила в спешке, в сложных условиях полёта, когда лётчик не видел ни горизонта, ни моря, а под машиной было всего ничего - несколько десятков метров. И видать что-то отказало. После отделения БШЗ и отворачивания вертолёта дали команду на взрыв - а взрыва нет. Чем это попахивало - специалисты знали... Ещё несколько минут назад в яростный эфир невозможно было вставить слово - а теперь наступила гнетущая тишина.
Меж тем Ка-25 Шарипова совершил благополучную посадку на "Скорый", хотя она в ночных условиях была весьма рискованной. Тральщики и БПК оставались вблизи минного поля, ожидая утра. А на КП бушевали страсти. Какие только предположения не высказывались - мол, и техника ненадёжная, и разведка Израиля перехватила наш код на подрыв заряда и т.д.
Чуть забрезжил рассвет. На тральщике был готов барказ со спецкомандой. В него сели флагманский минёр ЧФ, представитель промышленности и ведущий специалист научно-исследовательского института и с Богом поплыли на минное поле. Когда плавсредство подошло к месту утопления БШЗ то, по словам Платонова, от увиденного "у меня волосы встали дыбом" (хотя на голове у него не было ни единой волосины).
Большая часть БШЗ лежала на дне и только один конец держался на двух поплавках. Поплавки в любой момент могли сойти, и тогда через несколько минут в этом месте вспучилось бы море. Это понимал, наверное, лучше всех Платонов, от того и встали у него на голове несуществующие волосы. Для того чтобы сошли два поплавка, по расчётам, вертолёту не хватило две минуты. Флагманский минёр поставил на БШЗ мину-присоску и установил время подрыва, учитывая отход барказа на безопасное расстояние.
Но случилось ещё одно ЧП - барказ никак не запускался. Мотор заработал лишь с третьей попытки... Стена воды поднялась, когда барказ был далеко от минного поля. БШЗ сработал. После разбирательства установили, что неудача с БШЗ произошла по вине командира отряда. Аполлонов свою ошибку признал. Просто он считал, что буксировка БШЗ по воздуху должна была идти быстрее. После этого случая в дела лётчиков Аполлонов ни разу не вмешивался.
На первом этапе вертолётами ПКР «Ленинград» была произведена расчистка фарватера в центральной части района № 3. В этом районе имелась линия из 19 неконтактных мин типа АМД-500, протяжённость которой оценивалась приблизительно в 2600 метров при среднем интервале 145 метров.
Такой малый интервал создавал повышенную опасность для тральщиков, если бы они тралили минное поле корабельными тралами. Поэтому вертолёты Ка-25 и Ми-8 путём установки БШЗ и подрыва заряда обеспечивали разрежение линии донных мин, что в дальнейшем позволяло работать морскими тральщиками. С 20 по 28 августа вертолёты уложили и подорвали четыре БШЗ длиной 600 метров. При подрыве третьего БШЗ сдетонировала одна донная мина.
К 21 августа отрядом было уничтожено семь мин, как записал капитан 1 ранга А.Аполлонов в своём дневнике: «21 августа 1974 года. Обезврежено уже семь мин. Это не может не радовать. Семь мин – семь спасённых кораблей. Сколько труда потребовалось, чтобы их обнаружить! Местные и зарубежные газеты взахлёб рассказывают о работе французов, англичан и американцев в Суэцком канале. Немножко обидно. Нет слов, работа и у них опасная.
Но разве можно сравнивать условия на канале с условиями в заливе? Там ровное, чистое дно; глубина небольшая – 15-18 метров; отличная видимость – прекрасные, почти идеальные условия. А здесь…»
Ему вторит командир отделения минёров старшина 2 статьи М.Караульных: «Задача нелёгкая: часто теряем тралы – цепляемся за рифы. Приходишь в кубрик, засыпаешь как убитый. Ребят совсем не узнаю: смотришь, еле держится на ногах человек, но попробуй "посочувствовать" – так на тебя взглянет… Трудно привыкнуть, что ходим по боевому минному полю. Всё время ждёшь взрыва».
За месяц работ в Суэцком заливе с самой хорошей стороны проявили себя, среди прочих, флагманский минёр капитан 3 ранга В.Мазуров, командир отделения минёров старшина 2-й статьи В.Федосеев.
Демарш Израиля.В это время израильтяне вновь начали выдвигать претензии нашим кораблям по поводу якобы имевших место нарушений ими территориальных вод Израиля.
25 августа и на следующий день два советских тральщика вошли в шестимильную зону, которую израильтяне считали своими территориальными водами, и приблизились на три мили к побережью Синайского полуострова. Вечером 26 августа министр обороны Израиля Перес заявил протест командующему силами по поддержанию мира Организации Объединённых Наций – генералу Энсио Сииласвуо, подчеркнув при этом, что Израиль готов сотрудничать в операции разминирования вод залива, если эти действия будут скоординированы с израильскими вооружёнными силами.
27 августа два советских тральщика снова вошли в воды, которые израильтяне считали своими, без разрешения. Последовал двухчасовой диалог между одним из советских командиров и его коллегой с израильского патрульного судна.
Вечером министр обороны Израиля Перес сообщил, что со стороны русских было нападение на израильские лодки с применением брандспойтов. Вот как описал этот эпизод свидетель переговорного процесса корреспондент ТАСС Б. Тугушев (с израильтянами диалог вёл старший лейтенант Владимир Пошибайло):
«…Во второй половине дня в каюту лейтенанта В.Бобровского, где мы беседовали с ребятами из машинного отделения, вошёл командир дивизиона капитан II ранга В.Колобов и сообщил: «К нам «гости» пожаловали».
Резко прозвучали колокола громкого боя. Мы поднялись на мостик: к тральщику стремительно приближался израильский торпедный катер, на носу которого была нарисована огромная акулья пасть. У расчехлённых пушек, наведённых на ют и нос нашего корабля, стояли длинноволосые комендоры. Вскоре катер подошёл к нам на 5-8 метров. На палубу вышел военный с причёской «а ля хиппи» - видно, переводчик. Между советским тральщиком и израильским военным катером состоялся следующий диалог.
В.Пошибайло (политработник): «Ваш катер грубо нарушает правила судовождения, что может привести к столкновению. Командование корабля выражает решительный протест против ваших провокационных действий…»
Длинноволосый (переводчик): «Вы находитесь в израильских территориальных водах…».
В.Пошибайло: «По просьбе египетского и по решению Советского правительства мы проводим боевое траление в египетских водах».
Длинноволосый: «С июля 1967 года эти воды вместе с Синайским полуостровом принадлежат Израилю».
В.Пошибайло: «ООН считает их временно оккупированными. ООН признаёт эти воды египетскими. Мы решительно требуем прекращения с вашей стороны опасных провокаций…».
Длинноволосый: «Когда вы уйдёте из этого района?».
В.Пошибайло: «Когда выполним правительственное задание».
Так продолжалось около двух часов. Тревога, как приливы и отливы, то накатывалась волной, когда израильский катер на огромной скорости шёл прямо на тральщик или проскакивал в непосредственной близости от корабля, то утихая, когда катер скрывался в миражах недалёкого Синая… Всё это время тральщик шёл строго по курсу – спокойны и решительны были лица комендоров, застывших на своих местах у орудий».
28 августа в 09.30 те же два тральщика вновь вошли в эти воды, приблизившись на полторы-две мили к оккупированному Израилем побережью. После начала работы они собрались и ушли, но в 10.30 вернулись.
Тем временем израильский министр обороны снова предложил, чтобы СССР "скоординировал" их операции в израильских водах с Израилем, "чтобы предотвратить дальнейшие инциденты" и вечером 29 августа Москва ответила. Согласно Пересу, прибывшее сообщение через командующего силами ООН генерала Сииласвуо говорило, что они будут уведомлять израильтян о месте и времени работ, если это будет затрагивать спорные воды. В телевизионном интервью 30 августа Перес сообщил: достигнут компромисс, удовлетворяющий обе стороны и что на данном этапе он рад, что найден способ разрешения ситуации.
С мостика корабля это «политическое противостояние» выглядело так.
Из вахтенного журнала МТ «Сахалинский комсомолец»:«Пролив Губаль. Воскресенье. 25 августа.
…Вошли в район № 2, легли на галс, начали боевое траление.
15.30. На пересечение курса стремительно выходит израильский сторожевой катер. Подняли флаг «OS» — этот район опасен минами. Катер — бортовой номер 873 — подошёл с правого борта на 15 метров. Орудия расчехлены, расчёты на своих местах. Мы заявили решительный протест.
17.00. С левого борта подошёл ещё один израильский катер. Оба катера опасно маневрируют в непосредственной близости от корабля.
17.30. Израильский самолёт типа «Фантом» произвёл 8 облётов корабля...».
«Пролив Губаль. Вторник. 27 августа.
10.55. "Израильский сторожевой катер опасно маневрирует по курсу корабля на расстоянии 10 метров.
11.50. Самолёт типа «Скайхок» израильских ВВС произвёл 4 облёта корабля.
12.30. Второй израильский катер подошёл к кораблю.
12.50. Четыре израильских катера опасно маневрируют вокруг корабля.
13.30. Самолёты типа «Фантом» и «Скайхок» продолжают облёты корабля...».
«Пролив Губаль. Среда. 28 августа.
9.25. Четыре израильских катера легли в дрейф по курсу корабля. (Катера предупреждены, что вина за последствия ляжет на них) …».
Отношения с египтянами.Немало дополнительных трудностей создавали непростые отношения с египтянами. Египетская сторона упрекала советское командование в якобы имевшем место затягивании срока работ и нарушении графика окончания разминирования в августе 1974 г.
Но, несмотря на все трудности взаимоотношений, наши моряки старались их улучшить, тем более, что в отличие от руководства АРЕ, отношения с простыми египтянами были хорошими. Наши моряки удивлялись, почему египетские ВМС сами не могли провести боевое траление. Ведь в их составе были такие же тральщики, на каких в залив пришли и наши моряки. Всё объяснялось просто, египтяне не умели пользоваться этой техникой, а наших военных советников и инструкторов они ещё в 1972 г. выдворили из страны.
Для восполнения этого пробела по разрешению главкома ВМФ СССР на наших тральщиках во время боевого траления проходили стажировку офицеры египетского флота. А.Н.Аполлонов говорил: «В ходе всей операции у нас были хорошие, дружеские отношения с египетскими военными моряками. Мы постарались передать им свой опыт. В ряде случаев моряки АРЕ бывали у нас на кораблях во время боевого траления».
Траление на максимальную кратность.До первого взрыва БШЗ в иностранной прессе писалось лишь о тралении Суэцкого канала американцами и французами, а советского отряда как бы и не было. Но когда был подорван первый БШЗ, уложенный вертолётом Ка-25, в западных СМИ немедленно появились десятки сообщений о широкомасштабных тральных работах, проводимых русскими. При этом со страниц и экранов население европейских и ближневосточных стран комментаторы пугали вездесущим русским коварством – мол, русские в заливе для уничтожения мин применяют ядерные заряды.
Наблюдая со стороны за действиями советского отряда, неспециалисты в минно-подрывном деле, сидевшие на израильских катерах, были, видимо, потрясены взрывом 600-метрового заряда, вызвавшего сильную звуковую и ударную волну, а гигантская стена воды высотой с пятиэтажный дом мутила обывательский разум.
3 сентября была подорвана очередная мина, отличился тральщик, на котором служил старшина 2-й статьи М.Караульных. Вот как об этом он тогда записал: «…Вот и на нашей улице праздник – gidwм мы подорвали мину. Ребята виду не показывают, но чувствуется – каждый доволен, каждый в душе гордится собой…».
На втором этапе, с 8 по 11 сентября, вертолёты в северо-восточной части района № 4 укладывали БШЗ и Ш3 со шнуроукладчика вблизи коралловых рифов, где обычные тральщики работать не могли. Поставленная задача была решена. Два подрыва БШЗ (№ 5, 6) длиной 600 метров произвели вертолёты Ка-25БШЗ и два подрыва ШЗ-1 длиной 1000 метров со шнуроукладчика проекта 103 выполнили Ми-8БТ. Район был расчищен, однако детонации якорных или донных мин не наблюдалось.
10 сентября во всех центральных газетах появилось сообщение: «Каир. 9 сентября (ТАСС). Как заявил официальный представитель министерства иностранных дел АРЕ, советские корабли и вертолёты, производящие работы по разминированию Суэцкого залива, на сегодняшний день полностью очистили от мин акваторию длиной 34 км и шириной 5 км».
В один из сентябрьских дней советский отряд кораблей получил приказ Главкома – провести через расчищенные фарватеры Суэцкого залива группу американских кораблей, шедших в канал для судоподъёма. Советские тральщики умело провели эти корабли.
13 сентября в районе № 3 в 12.52 на донной мине подорвался тральщик «МТ-66» под командованием капитана 3 ранга В. Свиридова, проводивший в составе тральной группы контактное траление. Головным кораблём тогда шёл МТ «Сахалинский комсомолец», на котором держал флаг командира отряда. Через неконтактную мину прошёл он, затем второй корабль, а третий подорвался.
Получив более двадцати пробоин, лишённый управления (вышли из строя дизель-генераторы) и освещения, корабль стал тонуть. Поступающая в отсеки вода вызвала большой крен. Командир не покинул мостика. Каждый член экипажа занимался своим делом, хотя многие получили ранения и ушибы. Старшина команды мотористов мичман Иван Кузьмич Ефимов непосредственно руководил борьбой за живучесть в машинном отделении.
Когда в румпельном отделении уже гуляла вода, командир отделения рулевых старшина 1-й статьи Василий Шеногин перешёл на аварийное управление. С восстановлением систем пресной воды личному составу БЧ-5 капитан-лейтенанта В.Симонова удалось подать питание на распределительный щит. Это был большой успех ? появилась возможность использовать переносные пожарные насосы. Но и они не смогли спасти ситуацию. Через шесть пробоин вода вытесняла топливо из цистерны.
Обвязавшись страховочным концом, в цистерну спустился трюмный машинист старшина 2 статьи Юрий Миронов, его страховал находившийся с ним в отсеке Сергей Костюченко. В кромешной тьме он на ощупь нашёл пробоины и заглушил их деревянными пробками. Вскоре к ним присоединились командир БЧ-5 капитан-лейтенант В.Симонов, старшина 1 статьи П.Рыльский и матрос Б.Бадалов. С этого момента в борьбе за спасение корабля наступил перелом.
Два других тральщика, срочно отрубив тралы, подошли к борту аварийного корабля, хотя пришлось подходить по непротраленной полосе. Сразу же у аварийного корабля оказалось множество акул, которые в этом районе встречаются часто. После частичного осушения отсеков из полузатопленной кают-компании освободили двух офицеров. Они не могли выбраться оттуда из-за заклинившей двери и уже писали на снятой с переборки морской карте прощальное письмо жёнам. После выравнивания крена корабль был отбуксирован в Хургаду. Там за 10 суток моряки с помощью плавмастерской «ПМ-156» восстановили боеготовность корабля и снова приступили к тралению.
Траление пришлось приостановить. Оказалось, виной трагедии были ошибки в установке кратности мин, допущенные египетскими специалистами при их постановке. Они устанавливали кратность не на единицу, как считалось ранее, а на 20. Среди экипажей тральщиков и до этого появлялись сомнения в компетентности египетских моряков, устанавливавших мины, что и подтвердилось.
Из дневника старшины 2-й статьи М.Караульных:«21 августа. На счету отряда семь мин. А поставлено наверняка несколько десятков. На двух "Сириус" подорвался. Всего девять. А где остальные? Постановка мин производилась в шторм, при налёте авиации. Может, в такой обстановке забыли взвести взрыватели? Тогда мы совершенно зря пашем здесь залив.
15 сентября. Тревога! Подорвался на мине тральщик Свиридова. Боль за ребят мечом по сердцу полоснула. В считанные минуты снялись с якоря, вышли в море… К счастью, мина взорвалась рядом – тральщик пострадал, но жертв нет. А если бы взрыв произошёл под кораблём?! Нет, рано мы заскучали по дому – работы тут ещё достаточно. Не можем ведь мы допустить, чтобы после нас кто-то тут подорвался!».
По просьбе командования ВМС АРЕ и по разрешению нашего Министерства обороны спланировано и произведено дополнительное траление на полную возможную установку прибора кратности, в результате чего взорвано ещё две мины. Объём дополнительных работ по тралению превысил начальный план в семь раз. В связи с инцидентом капитан 1 ранга А.Аполлонов приказал оставшиеся комплекты БШЗ и ШЗ использовать для дополнительной обработки участка фарватера, проходящего по юго-западной части района № 4. До 20 сентября вертолёты уложили и подорвали ещё 2 БШЗ (№ 7 и
.
Но их взрывы не вызвали детонации донных мин. Чаще всего взрыв шнурового заряда повреждал неконтактный взрыватель мины, не вызывая её детонации; тем не менее мина выходила из строя, хотя и оставалась на месте. В 1984 г. во время «минного кризиса» в Красном море в ходе поисковой операции французские противоминные корабли обследовали дно залива дистанционно-управляемыми подводными аппаратами типа РАР-104 и водолазами-минёрами. Они обнаружили и уничтожили в южной части Суэцкого залива 9 донных неконтактных мин, находящимися на грунте с войны 1973 г.
Уже к концу траления отряд пополнился морским тральщиком проекта 264 «Василий Громов», прибывшим из 8-й Индийской оперативной эскадры. «Василий Громов» был из состава Приморской флотилии и на боевой службе в Индийском океане сменял морской тральщик пр.264 «Тимофей Ульянцев», также из состава Приморской флотилии.
22 сентября в 16.00 ПКР «Ленинград» и БПК «Скорый», стоявшие на рейде Хургады, снялись с якорей и отправились в обратный путь. Корабли Черноморского флота провожать в море вышел капитан 1 ранга А.Аполлонов, державший свой флаг на МТЩ «Сахалинский комсомолец».
6 декабря ПКР «Ленинград», а за ним – БПК «Скорый» и танкер «Борис Чиликин» вошли в Севастополь.
Погода не баловала, к середине октября из 89 дней боевого траления 39 были штормовыми. Из-за этого боевое траление велось круглосуточно, в том числе и ночью.
Тихоокеанские тральщики ещё месяц продолжали работу, раз за разом прочёсывая море. Подрывов больше не было, но хватало и других проблем. Так, во время траления тральщик под командованием капитана 3 ранга Р.Н.Пинчука зацепился тралом за коралловый риф, не обозначенный на карте. Экипаж без отдыха более суток на жаре исправлял повреждения трала.
В середине ноября командир отряда А.Н.Аполлонов прибыл в Каир по приглашению командования египетских военно-морских сил. На встрече с корреспондентами, отчитываясь о проделанной работе, он сказал: «Освобождена от мин площадь в 1230 квадратных миль. Затралено и взорвано несколько десятков мин. Траление проведено на полный комплекс безопасности, чтобы исключить любую случайность. Путь из Красного моря в Суэц свободен. Могу сообщить, что в Суэцкий залив на наших глазах прошло уже 52 крупнотоннажных судна, в том числе и танкеры. Сейчас все корабли отряда собраны в порту Хургада. Мы начали подготовку к нелёгкому переходу из Красного моря на родной Тихоокеанский флот… Мы выполнили правительственное задание. Этим советские военные моряки внесли свой вклад в дело оказания не только военной, но и экономической помощи Египту, поскольку открыли путь из Суэцкого канала, имеющего для АРЕ громадное экономическое значение. Мы горды тем, что рапортуем о выполнении задания в Суэцком заливе в преддверии визита в АРЕ Генерального секретаря ЦК КПСС товарища Леонида Ильича Брежнева. Пусть боевой труд советских моряков послужит дальнейшему укреплению советско-египетской дружбы, делу установления прочного мира на Ближнем Востоке».
Торжественные проводы советских моряков состоялись 24 ноября, а 25 ноября отряд траления покинул порт Хургада. Во Владивосток отряд пришёл 17 января 1975 года, тральщики и суда Камчатской флотилии вернулись в Петропавловск 25 января.
Общий итог уничтоженных отрядом мин составил 10 единиц. Из них 9 – уничтожили тральщики (4 из них – совместно с вертолётом), одну – вертолётами с помощью буксируемых шнуровых зарядов. Более 6 000 часов провели экипажи тральщиков на минных полях. Пройдя с тралами свыше 17 тыс. миль, они ликвидировали минную опасность на площади 1250 квадратных миль. Вертолёты выполнили 188 боевых вылетов на траление мин, из них вертолётами Ка-25 – 161 вылет (33,9 час.), вертолётами Ми-8 – 27 вылетов (57 час.). Личный состав проявил мужество, выдержку, профессионализм. Нельзя не сказать о самоотверженных действиях экипажа тральщика «Сахалинский комсомолец» (капитан 3 ранга И. А. Зияев), тральщиков, которыми командовали капитаны 3 ранга Валентин Николаевич Свиридов, В.К.Луньков, Виктор Яковлевич Медведев, Н.В.Тихонов, капитан-лейтенанты В.Р.Кайков, Р.Н.Пинчук, гидрографической партии под командованием капитан-лейтенанта В.Солодова, вертолётов с противолодочного крейсера «Ленинград», медицинской группы под командованием капитана медицинской службы А.Целищ, личного состава танкеров, буксиров, судов снабжения.
В ходе боевого траления были применены новые тактические приёмы по использованию вертолётов, буксирующих шнуровые заряды, с корректурой постановки и взрыва береговыми постами и кораблём управления. Отработано применение всех видов тралов и искателей в тропических условиях, использование трала "ВКТ" для пробивки первого галса и "БШЗ" для разрежения минного поля боевых мин вертолётами. Исходя из полученного опыта, откорректировали наставления по тралению. Было подготовлено большое количество офицеров, старшин и матросов, которые приобрели бесценный опыт боевого траления.
5 июня 1975 г. Суэцкий канал был вновь открыт для судоходства. На церемонии открытия командир отряда траления капитан 1 ранга Александр Николаевич Аполлонов был личным гостем президента Египта Анвара Садата. Под блеск фотовспышек он пожал руку Аполлонову и по-русски сказал: «Спасибо». Первыми проследовали через канал три египетских судна «Звезда Асуана», «Сирия» и «Египет».
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 30 декабря 1974 г. за участие в боевом тралении Суэцкого залива были награждены орденами и медалями 210 моряков. Среди награждённых из экипажа ПКР «Ленинград» были четверо – орденом «Красной Звезды»: командир ПКР капитан 1 ранга Ю.А.Гамаров, заместитель командира по политической работе капитан 2 ранга А.Н.Цикало, командир ракетно-боевой части капитан 2 ранга А.Г.Ширнин, командир штурманской БЧ капитан 3 ранга И.С.Бойко. Орденом Октябрьской Революции награждён командир отряда Л.Двинденко, а орденом Красной Звезды награждён командир авиационной группы подполковник Г.В.Никифоров. На кораблях и частях Камчатской флотилии: орденом Красной Звезды – капитаны 3 ранга В.Орлов, В.Свиридов, Е.Луньков, В.Солодов и капитан-лейтенант В.Симонов; орденом «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» III степени – старшие лейтенанты Ю.Цуркин, С.Михайлов, В.Толстиков, Н.Усольцев и Е.Рыбин, лейтенанты Вячеслав Бобровский и С.Сагитов; медалью «За боевые заслуги» - лейтенант А.Г.Гафиатулин, мичман Б.Пигалин, старшины 2-й статьи Ю.Миронов и А.Лучинин.
Ликвидация минных заграждений севернее Порт-Саида.После ликвидации минной опасности в проливе Губаль Суэцкого залива руководство АРЕ обратилось с просьбой к нашему правительству о расчистке минных полей севернее Порт-Саида. В указанном районе ВМС АРЕ до 1973 года выставили донные неконтактные мины советского производства. Мины поставлены в основном на глубинах до 10 метров, кроме линии мин севернее порта Дамиетта, где глубины доходили до 20 метров.
Однако 22 августа 1975 года в нарушение Соглашения о военных поставках и вооружении от 10 сентября 1965 года правительство АРЕ допустило американцев к разминированию района Порт-Саида — Дамиетта от неконтактных мин советского производства, выставленных египетскими военно-морскими силами. В июле 1975 г. вертолёты RH-53D Sea Stallions 12-й противоминной эскадрильи ВМС США [HM-12] были переброшены к северному побережью АРЕ для участия в операции «NIMBUS STREAM», имевшей целью ликвидацию минных полей.
В соответствии с указаниями правительства временный поверенный в делах в АРЕ П.С. Акопов сделал устное представление вице-президенту Египта г. Мубараку о неправомерности действий египетской стороны, пригласившей американцев разминировать район Порт-Саида — Дамиетта от мин советского производства. Вице-президент АРЕ сослался на то, что Советский Союз затянул решение этого вопроса. Наш посол в Египте отвёрг такое обвинение и напомнил, что в апреле этого года египетское правительство отказалось принять представителей Военно-Морского Флота, которые должны были произвести рекогносцировку в районе разминирования, а затем провести переговоры о действии наших сил в указанном районе. После этого г. Мубарак заявил, что он не может дать ответа без разрешения президента Садата.
Далее египтяне под различными предлогами продолжали откладывать встречу нашего военного атташе с начальником Генерального штаба АРЕ. А в то же время десантный вертолётоносец ВМС США «Инчон» (LPH-12) своими вертолётами продолжал траление районов "В" и "С". На конец августа отмечено восемь подрывов мин. Американцы, проанализировав наш опыт, приёмы и способы использования вертолётов-тральщиков, завершили разминирование за тридцать суток. Операция была завершена в октябре 1975 г. В операции «Нимбус стрим» участвовали и британские тральщики.
Корабельный состав советского отряда, принимавшего участие в тралении Суэцкого залива.В операции траления участвовали 27 кораблей, в их числе.
1 ПКР пр.1123 «Ленинград» (капитан 1 ранга Ю. Гарамов), ЧФ.
1 БПК пр.61 «Скорый» (капитан