Операция "Атрина". Как на уши был поставлен флот НАТО и США

[Craus]

Мы принимали все возможные меры, чтобы поубавить спеси у тех, у кого ее оказывалось с избытком. Вот и операция, о которой ниже пойдет речь, сработала, не на шутку встревожила Пентагон и вызвала запросы в Конгрессе США. Не знаю, как называли наш маневр американцы, но в наших служебных документах эта операция проходила под кодовым названием «Атрина».*

* Прим. автора. «Атрина» – слово искусственное, его нет ни в каких словарях. Мы не хотели, чтобы даже смысловой оттенок кодового слова мог что-то сказать о разрабатываемой операции. По этому же принципу давались названия и другим ее этапам – «Фермацит» и др.] Задумана она была еще тогда, когда я командовал СФ, а подготовка к ее осуществлению началась сразу же, как только меня утвердили в должности Главкома ВМФ СССР. Однако провести ее немедленно не позволила линейность экипажей, техническая готовность некоторых кораблей. Пришлось перенести ее на начало 1987 г.

В чем состоял смысл «Атрины»? Американцы привыкли к тому, что наши АПЛ выдвигаются в районы боевой службы – а это прежде всего Северная Атлантика и Средиземное море – по одному и тому же направлению с небольшими отклонениями: либо между Фарерскими и Шотландскими островами, либо между Исландией и Гренландией. Да и трудно найти какой-либо иной оптимальный с мореходной точки зрения (я пока не говорю о тактической стороне дела) путь от берегов Кольского полуострова в Средиземное море.

Так вот, за годы наших многих боевых служб противолодочные силы НАТО научились перехватывать советские ПЛ именно на этих главных маршрутах развертывания. Надо было найти и проверить на практике способ развертывания атомоходов без потери скрытности, а заодно и слегка проучить зазнавшегося «вероятного противника», показав, что при необходимости мы можем нанести ответный удар.

Успех подобной демонстрации незамедлительно отразился бы на тоне многих международных переговоров, которые во второй половине 1980-х гг. американцы склонны были проводить при мощном дипломатическом прессинге, подкрепляя его порой и «игрой мышц» военного флота, иначе говоря, «политике канонерок» мы должны были противопоставить вполне адекватную «политику подводных крейсеров».

Успех этой операции много значил и для международного престижа нашего ВМФ. НАТОвские стратеги должны были почувствовать, что с уходом прежнего Главкома – Адмирала Флота Советского Союза С.Г. Горшкова, столь много сделавшего для флота и для вывода наших кораблей на просторы Мирового океана, – его преемник не только не собирается сдавать обретенные позиции, но и готов продолжить независимую и твердую линию предшественника.

Таким образом, операция «Атрина» становилась в какой-то степени моим главкомовским дебютом, проиграть его нельзя было ни при каких обстоятельствах.

Мой выбор пал на 33-ю дивизию АПЛ СФ, оснащенную к тому времени наиболее современными кораблями, укомплектованную опытными офицерами-подводниками. Собственно, это старейшее соединение атомоходов, чей герб – белый медведь, разламывающий в лапах вражескую субмарину, само готовило для себя и поставляло на другие объединения и флоты командиров кораблей, закаленных в сложнейших условиях Арктики.

Но самое главное – моряки этой дивизии обладали уникальным опытом совместных действий в Атлантике, подобных тем, которые замышлялись в «Атрине». В июне 1985 г. в районе Нью-Фаундлендской банки ими была проведена операция под кодовым названием «Апорт», которая преследовала две основные цели: вскрыть районы патрулирования ракетных атомоходов вероятного противника и выявить новые тактические приемы противолодочных сил НАТО.

Меня всегда волновала проблема командирской самостоятельности в океане. Еще командиром дивизии я не без зависти поглядывал в сторону своих армейских коллег. Командир мотострелковой или танковой дивизии сам творит бой, сам разрабатывает способы действий и управления силами в масштабе соединения, т.е. он хоть и небольшой, но полководец.

У нас на флоте сложилась иная система. Мы, морские комдивы – «флотоводцы» только в базе и в полигонах боевой подготовки. С выходом в море действиями подводных кораблей управляют с КП флота или из Москвы – с ЦКП ВМФ.

Я полагал и полагаю, что это вынужденная, но не совсем верная практика. В условиях термоядерной войны в океане командиры кораблей и соединений вольно или невольно получат куда большую свободу действий, чем в мирное время, поэтому они должны уметь принимать самостоятельные решения и не бояться делать этого. Короче, уметь воевать на свой страх и риск, подчас не дожидаясь распоряжений высшего командования, которые в условиях РЭБ не всегда могут дойти до корабля. Здесь речь идет об управлении только подводными силами, так как у надводников система другая.

Я не забыл тех своих давних комдивовских переживаний и размышлений и в порядке эксперимента поручил разработку океанских операций штабу дивизии. Более того, предложил управлять задействованными ПЛ не только из Москвы, но и с борта корабля в море командиру дивизии.

Но сначала несколько слов об операции «Апорт». Разрабатывал ее штаб 33-й дивизии во главе с комдивом – молодым, энергичным и для своих лет весьма опытным подводником капитаном 1 ранга Анатолием Ивановичем Шевченко (ныне – вице-адмиралом). Хорошо понимая, что успех любой боевой операции в ее внезапности, а гарантия внезапности – скрытность подготовки, Шевченко ограничил круг посвященных лиц и провел ряд мер по дезинформации. Даже начальник особого отдела дивизии, профессиональный контрразведчик, и тот не заподозрил, что дивизия готовится к крупномасштабной операции. За сутки до выхода кораблей в море Шевченко предложил начальнику особого отдела расписаться под датой своего письменного сообщения о начале операции.

– Где же я вам за один день найду столько уполномоченных? – изумился тот.

Однако нашел, и 29 мая 1985 г. дивизия начала развертывание. Из Западной Лицы вышли четыре многоцелевые АПЛ: К-299, К-324, К-488и К-502. Пятая, К-147, – с новой системой обнаружения кильватерного следа (по следоподобной аномалии) вышла из Гремихи.

Походный штаб во главе с капитаном 1 ранга Шевченко прибыл в район операции (Карибское море) раньше– на борту БРЗК «Лира». Восточное Кубы Шевченко и его офицеры перешли на ГИСУ «Колгуев», с борта которого через космическую связь и вели потом управление атомоходами.

Операция началась 18 июня западнее Нью-фаундлендлендской банки. Два атомохода двинулись друг за другом по часовой стрелке, а два – навстречу им. В эту двойную карусель включились и четыре самолета морской авиации Ту-142М, взлетавшие с кубинского аэродрома Сан-Антонио.

Американцы всполошились. В воздух поднялись патрульные противолодочные самолеты с авиабаз Брансвик (Бермудский сектор), Лагенс (Азорский сектор) и Гринвуд (Канадский сектор). Они вели поиск наших лодок денно и нощно, совершая по 3-4 самолетовылета в сутки.

Обнаружили только К-488, и то в Исландском секторе, на обратном переходе.

Наш «улов» был более весом: К-324 имела три контакта с американскими ПЛАРБ и АПЛ, суммарное время слежения за ними составило 28 ч. Отличилась К-147 (командир – В.В.Никитин). Экипаж этого атомохода в течение пяти суток вел слежение за американской ПЛАРБ, идя за ней по кильватерному следу. Затем по приказанию Главкома, К-147, подойдя ближе и вступив в гидроакустический контакт, вела слежение в пассивном режиме еще сутки.

Уместно обратить внимание на время слежения (сутки) за американской ПЛАРБ. Заостряю на этом внимание только потому, что некоторые «знатоки-эксперты» до сих пор пытаются доказать, что наши АПЛ – и «слепые», и «глухие», а вот американские…

1 июля 1985 г. операция «Апорт» была завершена. В результате вскрыты два района патрулирования американских ПЛАРБ типа «James Madison», два района действий многоцелевых АПЛ США, а также выявлены тактические приемы американской авиации при поиске развернутых в море атомоходов. Все наши корабли благополучно возвратились в базы.

Разрабатывая операцию «Атрина», учли опыт «Апорта». Разумеется, более подходящего командира подводной завесы, чем капитан 1 ранга А.И.Шевченко,* подыскать было трудно. Младшим флагманом, как говорили раньше, или командиром второй группы ПЛ (в нее вошли 2 ед.) был назначен капитан 1 ранга Равкат Загидуллович Чеботаревский, ** тоже очень надежный и дельный офицер, с которым я потом на долгие годы сохранил не только добрые отношения, но и полезное для ВМФ сотрудничество, особенно, когда он, будучи народным депутатом, работал в Москве. К сожалению, его жизнь оказалась короткой и он рано ушел от нас. * – Интересная деталь. В 1992 г. эмиссары РУХ уговаривали вице-адмирала Шевченко уйти из Российского флота и возглавить ВМС Украины. Однако Анатолий Иванович наотрез отказался изменить присяге. Я хорошо в течение длительного времени знал и знаю Анатолия Ивановича и иного поступка от него и не ожидал.

** – Контр-адмирал Чеботаревский был избран в конце 1980-х гг. народным депутатом ВС России и активно отстаивал интересы ВМФ. После октябрьского кризиса 1993 г. этот опытнейший моряк, который мог бы принести немало пользы Российскому подводному флоту, был, к сожалению, уволен в запас. И вот печальная и невероятная новость: па 47-м году жизни Чеботаревского не стало. Он умер в Сербии, в ответственной командировке, в апреле 1994 г. Итак, пять многоцелевых АПЛ, пять командиров, пять экипажей должны быстро подготовиться к ответственнейшему совместному плаванию в западном полушарии планеты. Чтобы скрыть подготовительные мероприятия от всех видов НАТОвской разведки, а мы – я имею в виду подводные атомные силы Северного флота – находились в эпицентре внимания мыслимых и немыслимых разведывательных средств, в 33-й дивизии ПЛ, как и перед операцией «Апорт», было проведено мощное легендирование. Даже командиры ПЛ только в самый последний момент узнали детали операции, куда и с какой целью выходят корабли.

Вместе с атомоходами в операции принимали участие два НК с гибкими буксируемыми антеннами типа «Колгуев» и дивизия морской авиации. Причем планировалось, что самолеты будут взлетать не только с аэродромов Кольского полуострова и центра России, но и с аэродромов Кубы.

Следовало организовать четкое взаимопонимание всех разнородных сил. Деятельное участие в этом принял командующий СФ адмирал И.М.Капитанец. Не ошибусь, если скажу, что столь тщательной целенаправленной совместной подготовки командиров подводных и воздушных кораблей в нашем флоте еще не проводилась. Это была хорошо спланированная учеба…

В первых числах марта 1987 г. из Западной Лицы вышла первая ПЛ будущей завесы. Через условленное время от причала оторвалась вторая, затем третья, четвертая, пятая… Операция «Атрина» началась…

Надо сказать, что атомоходы идут на боевую службу обычно в одиночку. Реже – парами. А тут в океан уходила почти целая дивизия АПЛ: К-299 (капитан 2 ранга М.И.Клюев), К-244 (капитан 2 ранга И.О.Аликов), К-298 (капитан 2 ранга Попков), К-255 (капитан 2 ранга Б.Ю.Муратов) и К-524 (капитан 2 ранга Смелков).

За «уголок» – как североморцы зовут Скандинавский полуостров – дивизия выдвигалась обычным путем. Поэтому вероятный противник, для которого, конечно же, исчезновение из базы пяти «единичек» не осталось не замеченным, не очень встревожился. Идут хорошо известной тропой – и ладно. Аналитики из Пентагона могли даже предсказать, в какой район Атлантики пошли «Советы».

Но на этот раз они здорово просчитались. В условленный день, в назначенный час атомные подводные крейсера повернули «все вдруг». Из походной колонны – довольно растянутой во времени и пространстве – образовалась завеса, быстро смещающаяся на W…

Помимо прочих задач перед завесой стояла цель вскрыть подводную и надводную судоходную обстановку в той части океана, которая плохо освещалась другими средствами морской разведки. Забегая вперед, замечу: это задание было полностью выполнено. Я получал донесения о многих контактах с АПЛ США и Великобритании, которые были развернуты в те дни на Атлантическом театре.Разумеется, и наши лодки не остались без внимания. Весьма обеспокоенные тем, что целая дивизия атомных подводных крейсеров СССР с никому неведомыми целями движется к берегам Америки, движется скрытно, мои коллеги-соперники из Пентагона бросили на поиск завесы десятки патрульных самолетов, мощные противолодочные силы.

Позже командиры докладывали мне, что порой невозможно было подвсплыть на сеанс связи или поднять шахту РКП для подбивки воздуха в баллоны ВВД. Это была самая настоящая охота с применением всех средств поиска и обнаружения ПЛ. Работали радиопеленгаторы и радары, гидролокаторы НК прощупывали ультразвуковыми лучами глубины Атлантики. Самолеты базовой и палубной патрульной авиации кружили над океаном круглосуточно, выставляя барьеры РГАБ, используя во всех режимах бортовую поисковую аппаратуру: магнитометры, теплопеленгаторы, индикаторы биоследа…

Работали гидрофоны системы дальнего гидроакустического наблюдения и космические средства разведки. Но проходили сутки, вторые, а следы исчезнувшей дивизии атомоходов нигде не обнаруживались. Действительно – в воду канула.

В течение восьми суток американские противолодочные силы не знали, где находятся наши корабли. Тем временем они вошли в Саргассово море, в пресловутый Бермудский треугольник, где год назад погибла атомная ракетная лодка К-219, и, не доходя несколько десятков миль до британской ВМБ Гамильтон (с 1940 г. на ней базируются американские корабли и самолеты), опять в который раз, круто изменили курс.

Вскоре начальник разведки ВМФ доложил мне, что из Норфолка вышли на поиск отряда Шевченко шесть АПЛ. Это не считая тех, которые уже находились на обычном боевом патрулировании в Атлантике. На розыск наших атомоходов были брошены дополнительно три эскадрильи противолодочных самолетов, три КПУГ (одна из них английская во главе с АВ типа «Invincible»), три корабля дальней гидроакустической разведки типа «Stalwart».

Американцы не совсем правильно классифицировали наши ПЛ, определив их как чисто ракетные. Именно так и было доложено президенту США Рейгану: русские подводные ракетоносцы находятся в опасной близости от берегов Америки. Вот почему против нас были направлены столь крупные поисково-ударные силы. Они преследовали отряд капитана 1 ранга А.Шевченко почти на всем обратном пути.

Чтобы оторваться от этой армады, прикрыться от ее средств активного поиска, я разрешил командирам применять приборы ГПД, которыми снабжены ПЛ. Они выстреливали имитаторы шумов атомохода, сбивая преследователей с истинного курса. Использовались и ЛДЦ – ложно-дезинформационные цели, маскирующие маневренные действия ПЛ. Применялись и др. способы и средства введения противника в заблуждение.

Признаюсь, за всеми этими событиями я наблюдал не только как ГК ВМФ СССР, но и с некоторым, если можно так сказать, личным интересом. Дело в том, что старшим помощником командира К-524 был муж моей дочери капитан-лейтенант Сергей Куров. Хотя я и уверял домашних, что это обычное учебное плавание, все же хорошо сознавал, что безопасных и легких океанских походов не бывает. Тем более, что из памяти не уходила трагедия подводного ракетоносца К-219, которая разыгралась как раз в том районе, где действовали наши корабли.

К счастью, на сей раз фортуна была к нам милостива. Все пять атомоходов благополучно вернулись в базу. Думаю, дело здесь не только в везении. Определили успех тщательная подготовка к операции и высокая выучка экипажей.

Командиры ПЛ были награждены орденами Красного Знамени. Получили правительственные награды и другие офицеры и мичманы, отличавшиеся в этом напряженнейшем трехмесячном плавании.

Помимо важных сведений о противолодочных силах и средствах вероятного противника в Атлантике, которые были получены в результате операции «Атрина» , поход имел и большое морально-психологическое значение для наших моряков, глубоко переживших недавнюю гибель стратегического атомохода К-219. От рокового выхода «Комсомольца» нас отделяло тогда два года, и мы с законной гордостью праздновали победу в этой «малой битве за Атлантику», как в шутку нарекли операцию «Атрина» ее участники.

Анализируя ее результаты, я еще раз убедился: для полного контроля над океаном в случае массового выхода АПЛ сил у американцев недостаточно. Во всяком случае у Пентагона нет никаких гарантий, что развернутые до начала боевых действий советские атомные ракетоносцы будут обнаружены до нанесения ими ответного удара.

Сами американцы подобных учений не проводили. При наличии ВМБ, разбросанных по всему миру, нужды в подобных акциях у них нет. Нас же, что называется, география заставила.
Заявление тогдашнего Генерального секретаря ЦК КПСС Ю.В.Андропова о том, что, несмотря на развернутую против нас подводную систему «Trident», у нас есть возможность нанести удар возмездия по территории США. было подтверждено, в т.ч. и результатами закончившейся операции. Юрия Владимировича уже не было в живых, когда вручили ордена подводникам. Вручал М.С.Горбачев, в голове которого уже тогда, надо полагать, роились тезисы новой «оборонной доктрины». Но кто из стоявших на палубах подводных кораблей мог подумать в ту торжественную минуту, что все нечеловеческие усилия по поддержанию стратегического паритета с западным миром будут сведены к нулю усилиями сначала рьяных перестройщиков, а потом и просто предателей нашего народа?

Сегодня, спустя много лет, кое-кто из «крупных знатоков-подводников» пытается трактовать эту и подобные акции ни много ни мало (в меру своего скромного военного кругозора), как очередное очковтирательство, проводимое с одной целью: «для доклада наверх». Спорить, естественно, нет смысла. Но хочется сделать небольшое пояснение для людей, далеких от наших военных дел, и ответить на вопрос, с какой целью мы проводили эту и другие аналогичные (их было немало) операции?

Дело в том, что военное дело требует постоянного поиска новых способов действий, тактических приемов, форм и способов управления силами. Надо знать возможности вероятного противника, его стратегию И тактику. И такие учения, как «Атрина», когда стороны действуют в непосредственной близости, соприкасаясь друг с другом, дают богатый материал для анализа. Проходят проверку не только тактические приемы, но и существующие наставления и инструкции. А главное – выявляются широко мыслящие, творческие, инициативные люди. Именно таких мы всегда старались поддерживать и поощрять. На них-то и держится флот.

Адмирал флота В.Н.Чернавин
Альманах «Тайфун» №6 / 2000