Эрскин Чайлдерс и «Загадка песков»

[Craus]

Dulcibella. Худ. Марти МакРилл

Его чтут в Ирландии как национального героя – писателя, яхтсмена, патриота. Его яхта – музейный экспонат. Его вояж за оружием для повстанцев - легенда

В первые утренние часы 26 июля 1914 года на набережной городка Хоут, что в десяти милях от Дублина, было безлюдно. Рыбаки ушли в море сразу за рассветом и вернутся лишь к вечеру, так что и кому здесь делать, среди побитых ветром мрачных складов, растянутых на вешалах старых сетей? Нечего… Тем не менее ближе к полудню на набережной появилось несколько человек, по виду никак не рыбаков. Они прогуливались, нервно курили и оглядывались, и было ясно, что они чего-то опасаются и кого-то ждут.

Когда прилив достиг наивысшей точки, из-за мола появилась яхта. Ход ее был медленным, потому что команда приспустила паруса, и они тяжелыми складками свисали с гиков двух мачт. Но не только поэтому. Яхта была сильно перегружена.

Люди на набережной застыли в ожидании – они ждали сигнала, на то была специальная договоренность, ведь всякое могло случиться.

Яхта подходила все ближе, и вот уже видно ее название, начертанное на борту: Asgard. Мужчина у штурвала махнул рукой, но жест этот был не приветственным, а словно призывающим кого-то поторопиться. Так и есть: на палубе появилась женщина в красной юбке. Это и был условный знак: все в порядке.

– Салют, Фиггис! – крикнул мужчина у руля. – А где все?

Один из встречающих, его звали Даррел Фиггис, вместо ответа заложил пальцы в рот, даром что обликом походил на лондонского денди, и пронзительно свистнул. И тут же из проулков и подворотен на набережную вынеслись десятки людей. Все они бежали к тому месту, где собиралась пришвартоваться яхта.

Женщина в красной юбке встала к штурвалу, а мужчина – невысокий, сухощавый, даже, скорее, худой, с черными усами, без фуражки, в парусиновых брюках и вязаном свитере с эмблемой какого-то яхт-клуба – стал готовить швартовы.

– Ловите!

Поймали, подтянули, закрепили.

– Как вы, Эрскин? – спросил Фиггис.

– Нормально, – ответил мужчина, явно бывший на яхте за главного. – Я хочу увести Asgard их Хоут-Харбора с отливом. Давайте разгружаться.

После этих слов люди на набережной словно обезумели. Несколько человек перепрыгнули на палубу яхты и стали передавать оставшимся на пристани винтовки и ящики с патронами, вытаскивая их из каюты. Все суетились, толкались.

– Даррел! – в негодовании возопил капитан яхты Asgard. – Что за безобразие?

Посыпались распоряжения, и мало-помалу все образовалось как надо – через полчаса груз был переправлен на сушу. И как раз вовремя: на набережной появился отряд ирландских волонтеров. Часть винтовок предназначалась им, остальные погрузили на подоспевшие пролетки, которые тут же поспешили убраться с набережной, чтобы укрыть оружие на тайных складах.

– Береговая охрана!

Толпа на мгновение замерла, а потом в руках людей появились револьверы, а приклады винтовок примкнули к плечам.

В лодке, направлявшейся к ним, было четыре человека в форме шотландских пограничников. Увидев, чем их готовы приветствовать, они развернулись и направились восвояси. Их проводили хохотом.

– И все же надо поторопиться, – сказал капитан яхты.

Он был прав: над пограничным постом по ту сторону залива взлетели в небо красные ракеты – шотландцы призывали подмогу.

Волонтеры начали строиться. Кто-то отдал швартовы. Asgard стала отходить от пирса.

* * *

В тот же день о происшествии было доложено первому лорду Адмиралтейства Уинстону Черчиллю.

– Эрскин Чайлдерс? – переспросил он хмуро. – Я читал его книгу и должен заметить, она производит впечатление. Все очень убедительно. Но что бывший клерк из Палаты общин станет контрабандистом и будет на собственной яхте доставлять ирландским мятежникам купленные у немцев винтовки – в такой сюжет, пожалуй, я бы не поверил. Тем более сейчас, когда Европа в шаге от войны. Но я уверен, что он образумится. Да и Британия не настолько богата, чтобы разбрасываться талантливыми людьми.

Первый лорд Адмиралтейства не ошибся в предчувствии войны. Не прошло и месяца, как все заполыхало. Прежде всего по этой причине «оружейный рейс», так его стали называть, Эрскина Чайлдерса на яхте Asgard остался без репрессивных последствий. Тому же способствовало решение Чайлдерса записаться добровольцем на военную службу, и не кто иной, как Черчилль, дал прошению ход, рекомендовав его на ответственную должность в разведывательном отделе королевского военно-морского флота. И не просчитался: вклад Эрскина Чайлдерса в победу над Германией был оценен одной из главных наград Британии – крестом «За выдающиеся заслуги». Этому не помешало даже то обстоятельство, что винтовки, некогда доставленные им в Ирландию, были обращены против английских войск во время Пасхального восстания 1916 года. Тогда в Дублине много стреляли…



Молли и Эрскин Чайлдерс на своей яхте. 1912 г.

Черчилль ошибся в другом. Бывший военный журналист, достигший всех политических высот благодаря своей прозорливости и умению разбираться в людях, так и не сумел постичь «тайну» создателя книги «Загадка песков», ставшего революционером и в 1922 году расстрелянного за свои убеждения.

Узнав об этом, сэр Уинстон Черчилль, ставший министром по делам колоний и в этом качестве подписавший англо-ирландский договор, согласно которому было создано Ирландское Свободное государство, назвал Эрскина Чайлдерса «большим патриотом и государственным деятелем», а потом констатировал: «Никто не причинил народу Ирландии столько вреда, как это странный человек, движимый смертельной и злобной ненавистью по отношению к породившей его стране».

И эти слова так не похожи на эпитафию английского писателя Джона Бьюкенена: «Ни одна революция не порождала души благороднее и чище».

Много позже Джон Ле Карре, знаменитый автор шпионских романов, вторя собрату по жанру Грэму Грину, отозвался об Эрскине Чалдерсе совсем иначе – в том смысле, что если рассказы Конан Дойля имеют в своих прародителях сочинения Эдгара По, то романы «плаща и кинжала» ведут свою родословную от «Загадки песков».

А вот журнал Yachting Monthly, на страницах которого в начале XX века не раз появлялись статьи Чайлдерса, выразился куда проще и уж точно по-своему: «Он открыл нам красоту Фризских островов и Ваттового моря, написав о них, как никто до него и никто после».

Отплытие

Роберт Эрскин Чайлдерс родился 25 июня 1870 года в Лондоне в семье английского ученого-востоковеда Роберта Цезаря Чайлдерса и ирландки Анны Бартон. Рано лишившегося родителей, его отправили в Ирландию к родственникам со стороны матери. Однако учился он в Англии – сначала в престижной школе Хейлбери, а по ее окончании в кембриджском Тринити-колледже. Там Эрскин увлекся парусным спортом…

В 1895 году Чайлдерс поступил на службу в Палату общин английского парламента, а так как заседания Палаты проходили намного реже, нежели сейчас, то у него оставалось достаточно времени для того, чтобы ходить под парусами в водах Солента.

Он не бедствовал, но и состоятельным человеком его можно было назвать с известной натяжкой. Поэтому когда пришло время задуматься о собственной лодке, Чайлдерс стал искать что-нибудь попроще. И весной 1897 года нашел Vixen.

Когда-то это была шлюпка, построенная известным корабелом Томасом Вульфом для спасательной станции в заливе Кинсгейт. Однако лодка оказалась слишком тяжелой, чтобы запросто спускать ее на воду, поэтому она была продана Джозефу Прайсу из Рамсгейта, превращавшему спасательные шлюпки в нечто, напоминающее яхты. Дело это для него было привычным: изготовить фальшкиль, настелить палубу, соорудить рубку, увеличить длину за счет кормового подзора, установить мачту… После проведенных работ лодка была выставлена на продажу.

Чайлдерса подкупила цена, но кое-что в шлюпке, ставшей яхтой, его не устраивало. Это касалось внутреннего обустройства, но прежде всего он попросил Прайса демонтировать фальшкиль, заменив его тяжелым швертом, который в сочетании с внушительным балластом должен был обеспечить лодке остойчивость.

– Я собираюсь ходить по мелководью, – объяснил покупатель. – А еще мне надо, чтобы Vixen могла прямо стоять на песке во время отлива.

– Vixen?

Так Чайлдерс назвал свое судно, заставив Джозефа Прайса задуматься: а что, собственно, имел в виду новоявленный яхтовладелец, ибо слово это многозначно – и «лисица», и «сварливая женщина»?



Ирландские волонтеры выгружают виентовки с яхты Asgard. 26 июля 1914 г.

Возможно, справедлив был второй вариант, поскольку в статье, которая будет напечатана в Yachting Monthly шесть лет спустя, Чайлдерс напишет: «Никто не смог бы назвать Vixen красивой. А еще она упорно текла, дурно пахла, и неделя, что мы с братом провели на ней, готовясь к путешествию, не изменила наше к ней отношение. И все же в конце концов мы полюбили ее, хотя никогда не восхищались ею».

В том же 1897 году Эрскин и его брат Генри отправились к Фризским островам, растянувшимся цепочкой вдоль берегов Нидерландов, Германии и Дании. Несколько месяцев они блуждали между отмелями, пробирались узкими протоками и то отдавали себя во власть отлива, увязая в песке, то с приливом уходили в сторону Северного моря, предпочитая его Ваттовому.

Ему, Ваттовому морю, посвящены многие страницы в романе, который будет написан Чайлдерсом. Есть в нем и такие строки: «Яхта лежала с едва заметным креном в канале, глубина которого составляла лишь несколько дюймов. Повсюду на много миль тянулась песчаная пустыня… Нет, она не была однообразной. Цвет ее менялся от желтовато-коричневого на возвышенных участках, обсохших на ветру, до бурого и фиолетового, где песок был еще влажен, или до свинцово-серого от пятен ила… В сторону от нас ответвлялся узкий канал, похожий на грязную канаву. Глубина в нем была не больше фута, поэтому одна лапа нашего якоря бесстыже торчала кверху. Унылое небо, ветер, завывающий в снастях, словно плачущий по добыче, ускользнувшей от него, – все это производило гнетущее впечатление».

В декабре братья Чайлдерс оставили яхту на зиму на голландском острове Терсхеллинг и вернулись в Лондон. Вновь на борт Vixen ее капитан поднялся на Пасху следующего года и 17 апреля 1898 года привел яхту в Дувр.

Если бы Эрскин Чайлдерс не был джентльменом, то мог бы ответить интересующимся, почему он отправился в путь в одиночку, примерно так – с царственным презрением: «Экипаж? Ха! Да удовольствие от этой затеи как раз и состоит в том, чтобы все делать самому». Но он был наследником викторианской эпохи, и эту реплику позже подарит представителю нового времени – герою своего романа Артуру Дэвису. Тот и вправду считал, что нет ничего лучше одиночного плавания, и лишь вынужденно сделал исключение для Каррутерса, своего напарника в смертельно опасных приключениях.



Маршрут «оружейного рейса»

Сам автор будущего романа никогда не возражал против хорошей компании. Летом 1898 года Чайлдерс на пару с добрым товарищем Уильямом Ле Фаню перегнал Vixen в Ньюхейвен, а потом в Саутгемптон. Осенью он поручил ее заботам верфи Moody, поскольку его ждала служебная командировка на остров Тринидад. Лишь весной будущего года он снова поднял паруса Vixen и отправился к берегам Франции. На сей раз им с Ле Фаню компанию составил Герберт Уорингтон-Смит, который через тридцать с лишним лет будет утверждать, что Каррутерса автор «Загадки песков» писал с него. Что ж, пусть и ему достанется крупинка славы…

В январе 1900 года Эрскин Чайлдерс записался добровольцем на англо-бурскую войну, но уже в октябре вернулся в Англию… другим человеком. Увиденное потрясло его: страдания людей, концентрационные лагеря, мужество буров, отстаивавших свою независимость… Все это где явно, где прозрачными намеками нашло отражение в его первой книге – мемуарах «В рядах волонтеров». Книга вызвала споры – по существу написанного, при этом как сторонники, так и оппоненты сходились на том, что автор обладает незаурядным литературным дарованием.

– Я готовлюсь к отплытию, – сообщил воодушевленный Чайлдерс своему приятелю Уорингтону-Смиту.

– Ты уходишь в плавание?

– Нет, я сажусь за роман. И у меня есть сюжет.



Мэри Спринг Райс и Молли Чайлдерс на борту яхты Asgard. 1914 г.

Польский писатель, автор десятков детективов Ежи Эдигей утверждал: «Если вы хотите, чтобы читатель поверил вам в главном, извольте быть правдивы в мелочах».

Этому правилу Эрскин Чайлдерс следовал с истинно британской скрупулезностью, что особо подчеркивал американский издатель Ричард Баукер, выпустивший в 1978 году «Загадку песков» с обширными комментариями: «Для меня, как и для других, эта книга и все ее детали настолько наполнены жизнью, что она просто должна была быть правдой».

Детали… Да вот хотя бы как Чайлдерс устами Каррутерса описывает яхту Dulcibella, которая, безусловно, является главной героиней романа.

«Она казалась очень маленькой, что-то более тридцати футов в длину и девять в ширину, то есть имела размер, подходящий лишь для выходных в Соленте… Красота и щеголеватость являются, на мой взгляд, неотъемлемыми свойствами яхт, но при всем желании польстить лодке Артура Дэвиса я не мог… Грот-мачта казалась чересчур высокой, рубка – угловатой, световые люки печалили взор потемневшим железом и плебейской имитацией под дерево. Вся «медяшка» была подернута налетом зеленой патины... На швах между досками палубы выступали пятна смолы, на носу виднелись ржавые подтеки. Снасти выглядели плачевно по сравнению с нарядной пенькой, столь радующей взор знатока на фоне голубого июньского неба над Саутси... Все это оставляло впечатление простоватости, навевало сравнение с достопочтенной матроной из рабочего люда, попытавшейся принарядиться по моде высших классов, но вскоре махнувшей на эти потуги рукой».

Столь же педантичен Эрскин Чайлдерс в изложении особенностей навигации и условий штормования у Фризских островов – именно там, в знакомых ему местах, разворачивается действие романа. Вот эпизод – в изложении Дэвиса – когда ему и его яхте удалось лишь чудом избежать крушения, спровоцированного негодяем по имени Долльман, владельцем роскошной яхты Medusa.

«Я находился милях в шести к зюйд-весту от плавучего маяка, как вдруг увидел, что Medusa легла в дрейф, словно бы дожидаясь меня. Когда я догнал ее, Долльман, перегнувшись через борт, прокричал: «Следуйте за мной. В открытом море слишком сильное волнение. Пойдем напрямик. Срежем шесть миль».



Vixen  Эрскина Чайлдерса – это та же Dulcibella, только с одной мачтой. 1901 г.

Хотя все мое внимание было приковано к румпелю, я понял, что он предлагает, так как накануне хорошо изучил карту. Вся бухта от Вангероге до устья Эльбы усеяна банками. Огромная отмель тянется от Куксхафена в северо-западном направлении и заканчивается острым мысом Шархёрн. Чтобы попасть в Эльбу с запада, нужно держаться мористее его, обогнуть плавучий маяк, а затем повернуть к устью Эльбы… Но между отмелями в нескольких местах есть проходы — очень узкие, извилистые, один из них называется Тельте. Такой проход я бы с удовольствием преодолевал в погожий день и при отжимном ветре, но одному на яхте при плохой видимости и сильном волнении пытаться пройти здесь было безумием. Долльман предлагал следовать именно этим путем… Я заколебался, но потом в знак согласия кивнул и поднял руку.

Яхта Долльмана изменила курс, и я пошел в том же направлении… По мере того как проход мелел, волны, естественно, становились короче и круче. И тут Medusa стала быстро отрываться от меня, а ведь я рассчитывал, что Долльман, очутившись в Тельте, сбавит ход, это не составило бы труда: достаточно было потравить шкоты и дирик-фал.

В начавшемся ливне я совсем потерял Долльмана из виду. Мы быстро приближались к самому опасному участку, где путь преграждает банка Гогенхорн, разделяющая проход на два рукава, кстати, проход не обвехован… Меня прижимало к подветренному берегу и одновременно подгоняло сильным приливным течением... Вскоре я потерял русло. Повинуясь скорее инстинкту, я повернул руль под ветер. На судно сбоку обрушились волны. Кливер разорвался, но зарифленный стаксель уцелел, и яхта выпрямилась. Я понимал, что через несколько минут могу налететь на мель, и тут заметил что-то похожее на просвет в бурунах. Я привел круче к ветру, но не успел я оглянуться, как яхта была на косе. Dulcibella сильно ударилась днищем, рванулась вперед, ударилась снова и опять очутилась на глубине!



Dulcibella

Я оказался в каком-то узком канале, повсюду на отмелях разбивались волны. Управлять судном стало невозможно: перо руля было повреждено. И тут яхта налетела на что-то и остановилась, шаркнув по песку днищем.

Так закончился этот небольшой переход с лоцманской проводкой. Словом, все обошлось, страшного ничего не случилось. Позади меня была целая миля песчаных отмелей, которые, как волнолом, защищали меня от ярости шторма».

Должно быть, кому-то покажется, что Чайлдерс в подобных описаниях (здесь оно дано с сокращениями. – С.Б.) излишне дотошен. Тем более что роман еще и «усеян» картами, послушно следующими за сюжетом. Однако никто из первых читателей романа, увидевшего свет в 1903 году, не поставил это автору в вину. Да и странно было бы ожидать подобных упреков от подданных Британской империи, считающей себя Владычицей морей, где каждый или яхтсмен, или мечтает стать им. Это хорошо понимал автор «Загадки песков» и потому смело позволял себе такое утверждение: «Снасти на яхте – это покорные рабы, если сумеешь подчинить их, и жестокие тираны, если они берут верх». И такое глубокомысленное наставление: «Нельзя закуривать или начинать послеобеденную беседу, пока не покончено с наведением порядка на яхте». И еще… «Следя за шкотами, Дэвис орал мне в ухо, открывая тайны великого мастерства. Так, морщинки на шкаторине грота и далекое ворчание голодного кливера – признаки того, что парусам не хватает ветра и надо идти полнее; сильный крен и качка, ощущение ветра на щеке, а не на носу – признаки излишнего ветра, говорящие, что яхта сваливается под ветер, вместо того чтобы прокладывать себе путь в крутой бейдевинд.



Афиша фильма «Загадка песков". 1979 г. Режиссер Тони Мэйлэм. В ролях: М. Йорк, Д. Агаттер, С. Коркиндейл. Фильм был снят по мотивам романа Эрскина Чайлдерса

Мой товарищ преподал мне тактику действий при встрече со шквалом – если хочешь управиться с капризным румпелем, требуется железная рука в бархатной перчатке». Ну, и в финале… «Разбитый и измотанный, я выскользнул из своих непромокаемых лат, и немного позже мы изведали то удивительное наслаждение, когда после трудного дня ты, чувствуя приятную усталость и благородное утомление, вкушаешь настоящую амброзию, пусть роль ее выполняет всего лишь говяжья тушенка, и пьешь нектар, пусть даже извлеченный из земных плодов кофейных ягод». И все это о яхтах, о жизни под парусами – и можно ли сказать лучше?

Прием, использованный Эрскином Чайлдерсом при создании романа, стал образцом для авторов «шпионских романов», подчас многие страницы уделяющих, скажем, основам баллистики и характеристикам снайперских винтовок. И для писателей-детективщиков, которые не только давали схемы домов, где произошло преступление, но и предлагали читателям полицейские рапорты, заключения экспертов, газетные заметки из рубрики «Криминальная хроника».

Такими были итоги, началось же все с яхты Dulcibella и двух молодых людей, разоблачивших агента-перебежчика и сорвавших коварный план Германии, готовившей десантную операцию в частности и покорение Туманного Альбиона в целом. Разумеется, подобный сюжет не мог никого оставить равнодушным в начале ХХ века, когда военно-морской флот Германии все активнее теснил флот Британской империи. Да и вообще, «любовь» англичан к немцам всегда была притчей во языцех. И Эрскин Чайлдерс тут не был исключением, что следует из его статьи-отчета в Yachting Monthly Magazine.



Дженни Агаттер, исполнившей в фильме «Загадка песков» роль Клары Долльман, пришлось научиться управляться с парусами, чтобы уверенно чувствовать себя и на динги, и в кадре

«Мы едва различали восточный берег бухты – густыми, как сливки, волнами надвигался туман. Но вот сквозь него пробилось солнце, и нереальное, как мечта, возникло волшебное зрелище горделивого фьорда, зеленых холмов и берегов, сбегающих к синей, не знающей приливов воде, где огромной величественной дугой выстроились стоящие на якоре линейные корабли. В глубине бухты раскинулся Киль, сквозь туман поблескивающий влажными крышами и шпилями церквей. Мы шли мимо грозных линкоров, стоящих вдоль западного берега… Тут солнце исчезло, и с мрачного неба полил дождь».

В тот момент капитан яхты Vixen подумал: а что, если вся эта армада?.. Нет, малые глубины не позволят линкорам и крейсерам подойти к английскому берегу. А если десантные баржи? Много барж! По мелководью… От Фризских островов…

Из этого предположения, допущения через несколько лет родился роман. Но было бы жестоко по отношению к тем, кто еще не читал «Загадку песков», описывать хитросплетения его сюжета. Это равносильно тому, как в темном кинозале через десять минут после начала фильма крикнуть: «А убийца – дворецкий!» – и рвануть к выходу, пока не побили. Поэтому обойдемся без подробностей.

Рейс

В один из приездов Эрскина Чайлдерса из Лондона в Саутгемптон, когда Vixen еще покачивалась на воде, поскрипывая швартовыми, к причалу верфи Moody подошла яхта самого благородного облика.

– Что это за лодка? – спросил Чайлдерс у мастера, с которым только что обсуждал проблему устранения течи у киля.

Ему тут же выдали всю информацию: название – Sunbeam, возраст – 27 лет, владелец яхты решил подлатать ее перед продажей.



Строительство яхты Asgard. Слева – Колин Арчер. 1904 г.

– Покупатель уже есть?

Вопрос Чайлдерса не был ни пустым, ни риторическим. Он уже давно подумывал о том, чтобы приобрести новое судно. Тем же вечером он навел справки насчет цены, которая оказалась для него совершенно неподъемной. Отступаться, однако, он был не намерен, и неделю спустя был создан синдикат в составе Эрскина Чайлдерса, Уильяма Ле Фаню, а также их общего приятеля Олдреда Денниса. Конечно, три совладельца с равными правами – это не лучший вариант, чреватый размолвками, но искушение было слишком велико.

 Однако до взаимных претензий дело не дошло. Причиной тому была очередная служебная командировка Чайлдерса и ее последствия. В 1903 году во время поездки в Америку, в Бостоне, он познакомился с Мэри Олден Осгуд. Они сидели рядом на ужине, устроенном ее тетей, разговорились, понравились друг другу… После нескольких недель ухаживания они поженились. Обряд бракосочетания прошел в церкви Святой Троицы, и одна из местных газет назвала эту свадьбу «самым выдающимся событием сезона». Большего репортер себе не позволил, хотя люди, знакомые с некоторыми пикантными обстоятельствами, все поняли как надо. Дело было вовсе не в том, что семья Осгуд входила в число самых богатых и уважаемых в Бостоне, а в том, что Мэри Олден, которую все звали Молли, была инвалидом. В детстве она стала жертвой несчастного случая, после чего осталась хромоножкой. Впрочем, это нисколько не мешало ей оставаться милой и жизнерадостной, музицировать и даже заниматься парусным спортом. Именно любовь к яхтам сначала сблизила Эрскина и Молли, а потом из этой любви родилась другая…

Отец невесты был так рад за дочь, что решил сделать новобрачным необычный свадебный подарок.

– Я подарю вам яхту! Самую лучшую!

Все вместе они отправились в Англию, а оттуда в Норвегию, в Ларвик, где стали гостями Колина Арчера, того самого, что построил «Фрам» для Фритьофа Нансена, а еще десятки надежных лоцманских и спасательных ботов. Для тестя Эрскина Чайлдерса понятие «самая лучшая» было равнозначно определению «самая надежная».



Молли Чайлдерс у руля яхты Asgard, пока ее муж с помощниками поднимает парус. 1914 г.

Переговоры заняли довольно много времени, поскольку у молодых имелись определенные требования к обустройству яхты, например, к наклону трапа, ведущего в каюту, к размерам кокпита, ширине диванов кают-компании.

– Все должно быть устроено так, – объяснял молодой супруг, – чтобы мисс Чайлдерс было удобно.

– С парусами я вряд ли смогу работать, – ничуть не жеманясь, добавила Молли, – но за штурвалом заменю любого.

Заказчики из Англии очень приглянулись Арчеру, и потому работу над проектом он начал немедленно. Хотя оговоренная цена в 1000 фунтов (такие были цены, это потом английский фунт не устоит перед инфляцией. – С. Б.) тоже сыграла свою роль.

Строительство продолжалось год, и яхта получилась на загляденье. Длина – 51 фут, ширина – 13 футов. Обшивка на латунных гвоздях: из дуба – выше ватерлинии, из сосны – ниже. Массивный чугунный киль крепился 30-миллиметровым болтами. На палубе, в кокпите, были специальные петли, в которые продергивались кожаные ремни, ими при волнении предстояло пристегиваться Молли. Короче, все было сделано с отменным качеством и максимальным вниманием к пожеланиям заказчикам. В знак искренней благодарности Колину Арчеру и его мастерам Эрскин и Молли Чайлдерс нарекли яхту Asgard – так скандинавы называли мифический небесный город, обитель богов.

Между тем Чайлдерс все более тяготился своей работой в Палате общин. Его возмущала политика британской короны по отношению к Ирландии. Он полагал, что она имеет право на самоопределение, что заслужила его многовековой борьбой и бесчисленными страданиями.



Яхта Чайлдерса, ставшая госсобственностью, возвращается из Англии в Ирландию. 1961 г.

– Английский король Яков II продал 30 тысяч ирландских узников в качестве рабов в Новый Свет, – со свойственной ему горячностью говорил Чайлдерс. – А кто ответит за великий голод, когда всего за четыре года, с 1845-го по 1849-й, Ирландия потеряла почти треть своего населения?

Молли разделяла взгляды своего супруга и поддержала его решение покинуть Палату общин, чтобы влиться ряды ирландских революционеров. Это произошло в 1910 году, а год спустя Эрскин Чайлдерс опубликовал книгу «Основа самоуправления», в которой требовал предоставления Ирландии статуса доминиона.

Ситуация на Зеленом острове тем временем накалялась день ото дня. В северных графствах, где большинство составляли протестанты, в прошлом переселенцы из Англии, были созданы отряды Ольстерских добровольцев. В противовес им в католическом Дублине были организованы отряды Ирландских добровольцев, готовых жизнь положить за независимость своей родины. Силы, однако, были неравны, и вопрос тут был не в численности тех и других: правительство в Лондоне сначала вооружило своих сторонников, а потом запретило ввоз оружия в Ирландию.

– Апельсин с пистолетом не так смешен, как националист без него, – так откликнулся на этот запрет ирландский поэт Патрик Пирс.

Положение сложилось критическое, и в апреле 1914 года Временным революционным комитетом было решено доставить партию оружия из Германии. Сделать это согласились Конор О'Брайен, владелец 40-летнего кеча Kelpie, и Эрскин Чайлдерс с яхтой Asgard, на которой предполагалось доставить большую часть груза.

В путь они отправились небольшой командой, что было продиктовано соображениями секретности. А что никто из этих верных идеям революции людей не был знаком с парусами, Чайлдерса не слишком беспокоило, он и сам справится, и Молли поможет…

Они сделали остановку в Каусе не только для того, чтобы запастись провизией и пресной водой, но и чтобы как следует… изуродовать свою яхту. Вооружившись топором, Чайлдерс крушил переборки и койки, освобождая место для сотен подержанных винтовок Mauser и 30 тысяч патронов к ним. Сомнений у него не было, а сожалениям он не позволял остановить себя.

Они легли в дрейф около германского побережья. Вскоре к ним подошел немецкий буксир Gladiator, с которого на Asgard и переправили оружие.

Как ни старались Чайлдерс и его люди, но несколько ящиков с патронами пришлось оставить на палубе, укрыв одеялами, поскольку кают-компания была забита доверху. Это вынужденное решение чуть не привело к катастрофе. Нет, перегруженная яхта уверенно справлялась с волнами и ветром, но в районе Девенпорта они неожиданно оказались в окружении английских военных кораблей. Ну кто мог знать, что именно на этот день Адмиралтейством будут назначены морские маневры?! Один из эсминцев приблизился к яхте и… прошел мимо.

– У меня сердце было во рту, – вспоминала позже Мэри Спринг Райс, подруга Молли, сидевшая рядом с ней в кокпите.

Больше неожиданных и опасных встреч не было до самого Хоута. Там их ждали.



Asgard в качестве учебного судна. 1969 г.

Многие ирландские националисты видели в немцах не друзей, но невольных союзников, рассчитывая на то, что во время войны Британии будет не до Ирландии. С этим Эрскин Чайлдерс был категорически не согласен – в германской военной машине он видел врага, который в случае победы никого не помилует. Именно этим объясняется его так возмутившее некоторых его соратников вступление в ряды британских войск. Поэтому в Пасхальном восстании 1916 года он участие не принимал – это шло вразрез с его пониманием чести. Лишь после войны он счел себя свободным от каких-либо обязательств и в 1918 году окончательно перебрался в Ирландию.

Тогда же он был представлен лидерам ирландских националистов – Майклу Коллинзу и Эмону де Валере. В 1919 году ему было предложено присоединиться к неофициальной ирландской делегации на Парижской мирной конференции, на которой ею было выдвинуто «Требование признания». Увы, права на самоопределение Ирландия тогда так и не получила.

В 1921 году Эрскин Чайлдерс был членом самопровозглашенного ирландского парламента и секретарем делегации, которая заключила англо-ирландский договор с британским правительством, результатом которого стало появление не только Ирландского Свободного государства, но и Северной Ирландии как неотъемлемой части Великобритании. Как и предрекал Чайлдерс, началась гражданская война, в которой он встал на сторону противников договора, а значит, врагов правительства в Дублине. Не желая выпускать власть из своих рук, оно приняло закон о чрезвычайных полномочиях, в числе прочего запрещавшего частным лицам владение огнестрельным оружием. В ноябре 1922 года Эрскин Чайлдерс был арестован. То, что имевшийся у него пистолет – это давний подарок Майкла Коллинза, с которым он неожиданно оказался по разные стороны баррикад, как оправдание принято не было.

Эрскин Чайлдерс приговорили к смертной казни. Он был расстрелян в Дублине 24 ноября 1922 года. Известны его последние слова. Он пожал руку каждому из расстрельной команды и обратился к ним с советом: «Подойдите на пару шагов поближе, ребята, так вам будет проще». Похоронили Роберта Эрскина Чайлдерса на Гласневинском кладбище.

А его яхты… Они пережили своего капитана.

Vixen подверглась серьезной перестройке на верфи Moody в 1903 году и тогда же получила новое имя… конечно же, Dulcibella. Романом Чайлдерса тогда зачитывались все английские яхтсмены. Затем она стала собственностью Джорджа Ньюбери, который использовал яхту по выходным в качестве «плавучего дома», в связи с чем в Британском судорегистре 27 ноября 1906 года появилась такая запись: «Судно превращено в плавучий дом, и потому регистрации более не требует». Но это не конец истории… В 1932 году Dulcibella была куплена журналистом из газеты Daily Telegraph Клодом Хэпгудом, восхищавшимся романом Чайлдерса и мечтавшим вознести яхту на постамент. Ничего из этого не вышло, и яхта была продана Теду Уотсону, который перегнал ее на остров Уайт, чуть не утопив по пути. Созданный было Мемориальный комитет начал собирать деньги для восстановления яхты, но разразилась мировая война, после которой Dulcibella яхта была уже в таком состоянии, что ее было решено «кремировать». Фрагмент киля при этом был отправлен вдове Эрскина Чайлдерса – Молли.



Эрскин Чайлдерс (стоит) спиной у маяка Хоута. Доставленные им винтовки уже в руках волонтеров. 1914 г.

Совсем другая судьба была уготована яхте Asgard. После смерти Чайлдерса она сменила несколько владельцев, и в 1961 году была куплена ирландским правительством, и три года спустя приняла участие в «исторической реконструкции» событий 50-летней давности, связанных с «оружейным рейсом». В 1968 году был создан комитет, известный как Coiste Asgard, который превратил яхту в учебное судно, на котором подростки постигали азы парусного искусства. В 1974 году яхта была установлена на кильблоки и стала музейным экспонатом. В 2007 году начались реставрационные работы, в ходе которых удалось сохранить более 70 процентов первоначальной палубы и набора. С августа 2012 года Asgard находится в постоянной экспозиции в выставочном комплексе «Казармы Коллинза», город Дублин.

Эрскина Чайлдерса чтут в Ирландии как национального героя.

В 1973 году его сын, Эрскин Гамильтон Чайлдерс, был избран президентом Ирландской республики.

В 2003 году роман «Загадка песков» был включен в британский список ста лучших произведений мировой литературы.

Сплошные ватты

Там, где море по колено

Будь на то даже самое горячее желание, в точности повторить маршрут яхты Dulcibella яхтсменам XXI века не удастся. По многим причинам, и прежде всего потому, что Ваттовое море ныне совсем не то, что 100 лет назад.

Начать с того, что оно стало меньше – и намного. Виной тому программа по борьбе с наводнениями и увеличению сельскохозяйственных площадей, в рамках которой в 1932 году была построена многокилометровая дамба, превратившая залив Заудерзее и пресноводное озеро Эйселмеер. Правда, есть два шлюза, так что абсолютно закрытой акваторией озеро не является, из него вполне можно выйти в открытое море… и при желании благополучно вернуться обратно.

Изменились за минувшие десятилетия и очертания вытянувшихся длинной цепочкой Фризских островов, отделяющих Ваттовое море от моря Северного. Кстати, чтобы сразу расставить точки над i: своим именем это море обязано отнюдь не единице измерения мощности; ватты – это мелководные морские участки, которых здесь доминируют. И такой момент: так как Ваттовое море омывает голландские, немецкие и датские берега, то звучит его название по-разному: Wattenmeer (нем.), Waddenzee (нидерл.), Vadehavet (дат.).

И конечно же, изменились – и продолжают меняться! – прили, они же каналы, они же естественные протоки, прихотливо пересекающие ватты. Относительно глубокие становятся мелкими, вчера еще мелкие вдруг обретают вполне достаточную глубину[1], но при этом могут повернуть в сторону чуть ли не на 90 градусов. В общем, загадка, неподвластная ни разуму, ни интуиции. Так что, взяв в чартер яхту (с этим здесь проблем нет) и отправившись в эти места, не слишком надейтесь на картплоттер и «свежайшие» бумажные карты, которыми вас обязательно снабдят, но по-настоящему лишь на глаза впередсмотрящего и исправный эхолот.

Вообще, Ваттовое море – это единственный в своем роде природный ландшафт, созданный сменой приливов и отливов. Постоянно меняющийся уровень воды и приливно-­отливные течения со скоростью 3–4 узла и больше, когда яхту при безветрии может понести незнамо куда с «серфовой скоростью», при этом она напрочь отказывается слушаться руля… Все это, да к тому же извилистые фарватеры, требует от яхтсменов высокой степени внимания. И это при том, что абсолютное большинство местных опасностей промаркированы, а количество буев, некоторые из которых передвигают много раз за сезон, просто не передается исчи