Сделав паузу в своих bluewater-приключениях, Энди Шелл и его семья вернулись к истокам и совершили круиз по шведским архипелагам на классическом Norlin 34Мои первые настоящие воспоминания сформировались, когда я был девятилетним мальчиком на лодке.
В 1993 году мои мама и папа, Гейл и Деннис, забрали меня и мою младшую сестру Кейти на год из школы.
Вместе с двумя кошками, Кетчи и Солти, мы жили на борту нашего 36-футового Allied Princess ketch Sojourner, путешествуя по восточному побережью США и проводя зиму на Багамах.
Я учился в 4-м классе, моя сестра во 2-м, наши родители обучали нас на дому в перерывах между приключениями.
Я помню, как построил маленький картонный домик на полке в каюте, где я спал, для нашего кота Солти, который ненавидел его, несмотря на мои усилия.
Вспоминается, как Солти ехал на носу «Соджорнера», когда мы пересекали Гольфстрим, выходили на Багамы, сидя на надутой лодке и балансируя с грацией, которую только кошка может иметь на лодке.
На перврй багамской якорной стоянке на Чабб-Кей мы с мамой занимались сноркелингом над мелким рифом, и я держал ее за руку, потому что боялся прикоснуться к кораллам, и видел, как под лодкой плавают пятнистые орлиные скаты.
Я просыпался в четыре утра в Нассау в День подарков и сидел на заднем сиденье старого автобуса с порванными коричневыми виниловыми сиденьями, чтобы пойти посмотреть предрассветные празднования карнавала Джунканоо.
У меня есть воспоминания о подводной охоте с моим отцом, когда мы буксировали лодку за собой, пока плавали, и я указывал на большого морского окуня, прячущегося в коралловых головах, потому что он не мог видеть без очков.
Затем он нырял и протыкал их простым багамским древковым копьем, не более чем стержнем из стекловолокна с острым концом и резинкой.
И я помню, как мои друзья в школе в Пенсильвании, не имеющей выхода к морю, спрашивали нас, каково это — жить на круизном лайнере девять месяцев, когда их представление о «круизе» сильно отличается от нашей реальности.
Эти воспоминания — фундаментальная часть меня и причина того, что я выбрал карьеру в особом виде приключенческого парусного спорта, которым мы занимаемся с тех пор, как стартовали с 59 ° северной широты.
Я просто большой ребенок, пытающийся сохранить больше воспоминаний, которые сделали меня тем, кто я есть.
Семейное дело8 марта 2020 года, как раз тогда, когда пандемия COVID-19 начала появляться в заголовках новостей по всему западному миру, моя жена Миа родила нашего сына Акселя.
Он появился на девять недель раньше срока, и следующие два месяца мы провели рядом с ним в отделении интенсивной терапии университетской больницы в Упсале, примерно в 40 минутах езды от нашего фермерского дома в Швеции.
Первоначально здоровый Аксель перенес тяжелую инфекцию, которая переросла в менингит, и ему пришлось перенести две операции на головном мозге в течение нескольких недель, когда он весил всего 4 фунта.
В то же время кризис COVID-19 нарушил наш график плавания.
Без ведома всех членов экипажа, подписавшихся плыть с нами в 2020 году, я работал из больничной палаты, пока Аксель лежал в своей крошечной кровати, подключенный к аппаратам и мониторам, а Миа была рядом с ним.
Я принял трудное решение отложить весь парусный сезон до 2021 года и с помощью некоторых очень смелых и целеустремленных друзей сумел отправить обе лодки из Карибского моря в наш порт приписки Аннаполис до начала сезона ураганов.
В отличие от меня, Миа выросла не на лодках.
Она из сельской местности, не имеющей выхода к морю, и, хотя в прошлом она соревновалась в плавании и чувствовала себя комфортно в воде, она никогда не проводила в ней значимого времени.
Все изменилось, когда мы познакомились, путешествуя по Новой Зеландии в 2006 году.
Первый опыт Миа на парусной лодке случился со мной и тремя другими друзьями в Мальборо-Саундс на Южном острове, где мы наняли маленькую 28-футовую яхту и провели пять дней на якорной стоянке, прыгая и влюбляясь.
Я вернулся домой на Чесапик, где работал матросом на 74-футовой шхуне.
Мы с Миа, проведя вместе всего шесть недель в Новой Зеландии, стали преданной парой, и вскоре она присоединилась ко мне в США.
Проведя все лето на борту последнего Sojourner моих родителей, к тому времени 38-футового шлюпа Wauquiez, мы решили, что пришло время купить собственную лодку, и в 2008 году стали счастливыми обладателями Arcturus, 35-футовоой яхты Allied Seabreeze 1966 года выпуска, построенной той же компанией.
Компания из Олбани, штат Нью-Йорк, выпустила оригинальный Sojourner, на котором я провел тот год становления на Багамах.
РазвитиеМиа росла как моряк, вместе со мной отправлялась на морские поставки и пачкалась на ремонте Арктура.
В 2011 году, через две недели после свадьбы в Швеции, мы улетели обратно в США и переплыли на Арктуре через Атлантику во время нашего первого большого пересечения океана, отплыв на север от Чесапика и по шоссе в Ирландию через Новую Шотландию и Ньюфаундленд.
Мои родители присоединились к нам во время плавания из Ньюпорта, Род-Айленд, в Луненбург, Новая Шотландия.
Это было последнее плавание моей матери.
Она умерла девять месяцев спустя. Ей было всего 62 года, но она оставила нам вдохновение, чтобы твердо держаться своей мечты.
«Никогда за деньги, всегда за любовь». Дэвид Бирн из Talking Heads написал эту строчку, и она стала моей мантрой.
К 2015 году мы уже стартовали на 59 ° северной широты с лодкой моей мечты, Swan 48 1972 года под названием Isbjorn, с целью выполнить два самых важных завета моих родителей.
От мамы: «Делай то, что любишь, и деньги придут» и от папы: «Что бы ты ни делал, будь лучшим, и ты всегда будешь востребован».
Оба напутствия являются мощными сами по себе, но в сочетании сделают вас неудержимым.
Стоя в доке на Карибском ралли 1500 в 2015 году, где мы с Миа были руководителями мероприятия, мы наблюдали, как «Исбьорн» выходит из своего слипа, мой отец на борту в качестве со-шкипера с полным экипажем жаждущих приключений моряков, готовых направить нос яхты на юг.
Мы с Миа остались позади, отвечая за береговую поддержку на ралли.
«Больше никогда», — подумал я с тяжелым сердцем. Я должен был вести людей с палубы, а не с причала.
С тех пор мы с Мией прошли на яхте Isbjorn почти 40 000 миль, дважды пересекая Атлантику и проходя от юга Гренады до 80° северной широты на Шпицбергене.
В 2019 году мы расширили флот и купили Icebear, наш Swan 59, чтобы с каждым годом делиться мудростью открытого моря с большим количеством экипажей и предоставлять возможность горстке таких же моряков, как мы, зарабатывать на жизнь, доставляя эти впечатления.
Пока, несмотря на COVID, миссия выполнена.
Мчимся к СпикеТем не менее, я не могу не просматривать списки лодок.
По мере роста нашего бизнеса увеличивались и размеры наших яхт.
Но я всегда хотел вернуться к своим корням и найти небольшую простую лодку, на которой мы могли бы плавать всей семьей здесь, в шведском архипелаге, но она также могла бы доставить нас к далеким берегам, если мы того пожелаем.
По мере того, как Аксель становился крепче с каждым днем, мое внимание привлек Norlin 34 «Special» 1977 года.
Дизайн шведского архитектора Питера Норлина всегда выделялся своими чистыми линиями, приятными формами и знаковой буквой «N», нанесенной на их луки.
Модель 34 стала чем-то вроде легенды в Швеции благодаря ее победам в оффшорной гонке Gotland Runt на Балтике и сильным финишам в Fastnet и других классических оффшорных гонках эпохи IOR 1970-х.
Этот конкретный 34 был уникальным: он был единственным в своем роде, построенным в соответствии со стандартным корпусом 34, но с гладкой носовой частью, гоночной компоновкой кабины и некоторыми изменениями интерьера, специально предназначенными для гонок Gotland Runt в 1977 году.
Это была чистокровная оффшорная яхта, построенная в эпоху, когда гоночные лодки еще имели теплые интерьеры и предназначались также для веселых семейных круизов.
Встретившись с любящей хозяйкой и договорившись о сделке, мы купили ее. Ни на какие другие лодки смотреть не пришлось.
Есть старая поговорка для определения звезд, используемая в астрономической навигации: «Следуй по дуге к Арктуру, затем мчись к Спике!».
Найдите созвездие большой Медведицы, затем проследите кривую рукоятки ковша и продолжайте движение через темное пространство, пока не дойдете до яркой звезды.
Это Арктур.
Продолжайте двигаться от Арктура по небу в том же направлении, и следующей яркой звездой, к которой вы придете, станет Спика.
Обе звезды являются частью канона из 57 звезд, используемых в астрономической навигации.
Без долгих споров мы соединили точки от нашей первой лодки Arcturus до нашей новой Norlin 34 и назвали ее Spica.
И почти сразу же отправились в плавание.
Мы пронесли Акселя в его автокресле по длинному плавучему причалу, наполнили резервуар водой и отправились в путь, стремясь к бесчисленным островам, составляющим впечатляющий Стокгольмский архипелаг.
Spica — освежающе простая лодка; одна батарея питает крошечный холодильник и освещение кабины, другая запускает двигатель, и одна солнечная панель мощностью 50 Вт на опоре в корме заряжает их обоих.
Нет ни электроники (даже эхолота), ни напорной воды, ни автопилота, ни картплоттера, ни душа, ни излишеств.
Как и в первые дни моей работы на Соджурнере, мы тратили время на плавание и исследования, а не на ремонт и обслуживание.
Я был в своей стихии, прокладывая галсы и повороты через лабиринт островов, скал и шхер, кода мы выходили в Балтику.
Аксель уютно устроился в своем автокресле на подошве кокпита. Миа следила за ним одним глазом, а другим — за бумажной картой, пока мы прокладывали курс через острова.
В прошлом году мы привыкли преодолевать 8000 миль на нашем Swan 59, лавировать его 30-тонным телом между стоящими на якоре лодками с полным экипажем.
Управлять 6-тонной Spica в одиночку было абсолютной радостью.
Все было так легко! Трудно представить, чтобы мы с Миа когда-то жаловались на то, что на Арктуре отслаивается грот, когда она казалась нам большой лодкой.
Мы купили Spica на севере, за пределами прибрежных границ Стокгольмского архипелага.
Таким образом, наше летнее плавание имело цель: вернуть яхту в наши родные воды, заново познакомиться с местом, которое мы полюбили на Арктуре, и, в конечном итоге, доставить Spica к месту зимней стоянки, прежде чем мы вернемся к флоту 59° северной широты в Аннаполисе.
Нам повезло, что во время перехода на юг была хорошая погода, но весь путь проходил при попутном ветре.
Питер Норлин охарактеризовал свою философию дизайна как «чистые линии, чистое плавание», и Spica отлично справилась с бейдевиндом, несмотря на свои старые, усталые паруса.
Рулевое управление было легким, с полным парусом, и при ветре я мог заблокировать руль и позволить ей управляться самостоятельно, пока я был начеку.
Изо дня в день мы проходили столько миль, сколько считали нужным, но всегда с целью приблизиться к дому.
На ночь мы становились на якорь в шведском стиле, привязываясь носом к сосне в скалах, а кормовой якорь вынимали.
Наша единственная ночевка в марине была в Сандхамне, центре парусного спорта на восточном побережье Швеции, восхитительном и оживленном острове в обычное время, но тихом и спокойном прошлым летом благодаря COVID.
Мы с Миа спали в спальных мешках в большой кормовой четверти, в то время как у Акселя был свой маленький спальный мешок, заправленный в гнездо, которое мы сделали для него на койке пилота правого борта.
С детства я всегда лучше спал на лодке.
Миа была в восторге от новой лодки даже больше, чем я, и нисколько не смущалась брать Акселя.
Прожив с ним восемь недель в больнице и наблюдая, насколько он вынослив, было сравнительно легко брать его с собой в плавание.
В итоге прошлым летом мы проплыли пару сотен миль, только Аксель, Миа и я, прежде чем вытащить Спику на долгую шведскую зиму.
Это идеально подготовило нас к будущему в качестве парусной семьи.
Я надеюсь, что Аксель, когда станет достаточно взрослым, сможет присоединиться ко мне или Миа на Исбьорне или Айсберге в качестве помощника, и мы сможем вместе пересекать океаны.
Но этот день еще далеко, и я не хочу просто ждать, пока он наступит, прежде чем мы возьмем его в плавание.
Если и чему-то меня научила мама, так это тому, что завтра никому не принадлежит. Жизнь предназначена для того, чтобы ее можно было прожить, но нужно проживать ее активно.
С одной стороны, мы купили Spica в самый неподходящий момент, в разгар глобальной пандемии и сразу после рождения недоношенного ребенка.
В нашей жизни больше нет ничего определенного.
Но с нашей точки зрения, мы купили Spica в идеальное время.
Мы купили лодку для себя, и мы купили ее для Акселя, и те уроки, которые моя мама преподала нам, были в центре нашего внимания.
В эпоху неопределенности, если вы позаботитесь о настоящем, будущее позаботится о себе само.
Источник
Гостей: 121
Скрытых: 0
Пользователей: 0
April Fools