О чистоте

[grebenshch]

Наполеон, бывавший в 1816 году на британских кораблях на острове Св. Елены, был поражен чистотой и порядком на флоте Его Величества. Французский аббат Клермон в 1777 году отмечал, что «для этой нации чистота – это своего рода инстинкт». На самом деле чистота на британских кораблях – это, прежде всего, опыт, а он, как известно – сын ошибок трудных.

Еще Кольбер во французском флоте прямо-таки болезненно заботился о гигиене и чистоте. Один из     его ордонансов при чтении вообще вводят в шок и трепет – например, запрет образца 1669 года – строжайше запрещено хоронить умерших моряков в балласте (тогда часто в качестве балласта использовался щебень или камни, вод под них, родимых, и закапывали погибших матросов выжившие). Еще одна милая забава французов проистекала из убеждения, что в смертях на кораблях виноват тяжелый воздух. Чтобы «уменьшить смертность», в походе корабли окуривали «сладким запахом» - кадилом, пыльцой, разнотравьем (наверное аллергики в этот момент очень хотели «попасть в балласт»).

Англичане пошли по другому пути – они заметили, что чем более чистое судно, тем меньше на нем заболеваний. Ежедневное мытье палуб с уксусом, ежевечернее проветривание помещений, процеживание питьевой воды, процеживание морской воды для мытья палуб, добавление можжевелового раствора в воду, ежедневное проветривание и сортировка продуктов в камбузе.

Но и этого показалось мало, и вскоре все нижние помещения были оборудованы вентиляторами – обычными ветряками, гнавшими воздух под воздействием силы ветра. Кстати, вентиляторы на кораблях Роял Неви были введены в Семилетку, и это стало не менее важным на мой взгляд открытием, чем создание хронометра Харрисона. Вскоре вентиляторы были улучшены Стефеном Хейлсом – для загона воздуха в трюмы использовались воздушные насосы, а трубы, выводящие воздух из трюма, сделали вентиляцию проточной.

Когда-то, в институте связи, мы, молодые студенты, считали и проектировали мощности для активированных отсосов воздуха и пыли на предприятиях, так вот первые активированные отсосы появились именно на кораблях, и именно на кораблях британского флота.

Если на судне вспыхивала эпидемия – принимались экстраординарные меры. Весь корабль полностью вымывался с уксусом. Корабль заводился на чистый берег на кренгование, весь балласт сгружался с корабля и выкидывался либо в море, либо в реку. Судно заполняли новым, чистым балластом, причем перед укладкой его промывали чистой пресной проточной водой.

Грязная одежда также считалась распространителем инфекций. Поэтому одежда стиралась в добровольно-принудительном порядке два раза в неделю. Поскольку тогда еще мыло было роскошью, очень часто вместо него использовалась выпаренная на ¾ моча (привет всем почитателям уринотерапии и доктора Малахова), и морская вода. Как только достигали источника пресной воды – устраивалась большая стирка, причем одежду развешивали на веревке, натянутой поперек берега и немного опущенной вводу. Так одежду рекомендовалось оставлять на сутки, чтобы течение реки хорошенько ее промыло.

Однако основную заразу на корабли несли новобранцы и именно это составляло основную проблему. К концу Семилетки Энсоном, который сам в свое время хлебнул лиха с болезнями и смертностью на кораблях, был разработан целый ряд мер, который позволял если не искоренить, то существенно уменьшить заражение от новобранцев.

Прежде всего новенькие проходили через своего рода фильтрационный лагерь, где их полностью брили, причем не только головы, но и подмышки, и пах, их одежда сжигалась, им выдавалась новая роба (кстати – эта мера имела и вторую цель – сбежавшего бритого новичка в робе не представляло труда найти), и попадали на специальные медицинские блокшивы (первый из них - «Медуэй» - был введен в строй в Плимуте в ноябре 1758 года), где им проводили медицинский осмотр. После этого новобранцев распределяли по кораблям.

Достаточно сказать, что благодаря таким экстраординарным мерам с кораблей Роял Неви практически исчез сыпной тиф, кожные заболевания, экзема, чесотка и т.д.

Источник