В школе капитанов Силы ветра нас часто спрашивают о том, какие бывают яхтенные права, чем отличаются разные системы — RYA, ISSA и IYT и обучение на шкипера. В этом материале мы собрали для вас полезный гид, который, наконец, поможет разобраться с вопросами о шкиперских правах и их применении.

Зачем нужны шкиперские права

В большинстве стран мира, если вы хотите просто управлять своей лодкой, вам не нужны права. Вы просто покупаете лодку и ходите на ней — права у вас никто не спросит, их даже некому спросить. Намного важнее сам опыт и навыки управления яхтой — для безопасности вас и окружающих.

Права нужны вам, если вы собираетесь брать яхту в аренду в разных странах мира и путешествовать самостоятельно. Получается, что шкиперская лицензия — это не разрешение на управление яхтой, как права на автомобиль, а подтверждение, что вы можете ей управлять — это нужно для чартера (или частного арендодателя) и страховой компании.

Как получить права капитана

Чтобы управлять парусной яхтой, конечно, нужно пройти обучение. Это прежде всего нужно вам самим. Сам процесс похож на обучение в автошколе — вы проходите теорию и практику, учите правила расхождения судов в море, навигацию, устройство яхты и двигателя и много всего, а потом проходите недельную (или 10-дневную) практику в море. Решение о том, получите вы права или нет, примет лицензированный инструктор, который проводит практику. Подробнее про все это мы рассказываем на странице школы капитанов.



Яхтенные права в России

В мире до сих пор не существует единых международных прав, которые признавались бы везде. Поэтому нужно ориентироваться на регион, в который вы планируете путешествие. Существуют достаточно лояльные страны: например, в Дании яхту до 15 метров и до 20 тонн, можно взять вообще без прав, примерно как велосипед, и прокатиться.

Но в большинстве стран все зарегулировано намного более жестко. Например, в России для путешествия по внутренним водам требуются специальные права ГИМС (Государственной инспекции по маломерным судам) — организации, входящей в состав МЧС России. В таких правах ставится отметка о судне (до 20 м) и район разрешенного плавания (до 20 миль от берега). Они признаются еще в некоторых регионах мира и выдаются на двух языках: русском и английском. Для получения разрешения на плавание вне пределов России нужно сдать дополнительный экзамен на МП (правила международного плавания). Обучение стоит 12 000 рублей за теоретический курс.

Еще в России можно получить права ВФПС (Всероссийской федерации парусного спорта) — это нужно в первую очередь для спортсменов и тех, кто хочет принимать участие в парусных гонках и соревнованиях на уровне страны. Обучение стоит примерно от 30 000 до 40 000 рублей.




Международные яхтенные права: три главные системы

Несмотря на то, что страны до сих пор не договорились насчёт единого лицензирования шкиперов, ООН предприняли попытку унифицировать процесс получения яхтенных прав и создали сертификат ICC (International Certificate of Competence), который действует в странах Европы и большинстве стран мира. В этом списке: Австрия, Беларусь, Болгария, Германия, Ирландия, Литва, Люксембург, Нидерланды, Румыния, Словакия, Соедененное королевство Великобритании и Северной Ирландии, Финляндия, Хорватия, Чехия, Швейцария — список можно посмотреть в Википедии, он полностью соответствует официальным документам ООН. Россия не входит в список.

Существуют три международные системы, права которых принимают чартерные компании во всем мире, и все они подчиняются общей конвенции ООН и сертификату ICC. Поэтому можно смело сказать: нет никаких различий между правами RYA, ISSA и IYT. Права всех трех систем принимают в одних и тех же странах. Расскажем чуть подробнее о каждой из них.

RYA (Royal Yachting Assosiation) — Британская королевская яхтенная ассоциация, считается самой старой (дата основания — 1875 год). Обучение ведется на английском языке, поэтому, если вы решите получить сертификат этого типа, вам потребуется не просто хорошо разговаривать на английском, но и выучить всю профессиональную терминологию (но мы советуем начинать все же с русской терминологии). Диплом этой школы признается во всех странах, которые признают сертификат ICC — это Европа, США, многие страны Азии. Приблизительная стоимость обучения в России — в среднем 600-700 евро без практики. Практика проводится в течение 6−7 дней где-то в Европе, цены зависят от региона. Права бессрочные, продлевать не нужно.

IYT (International Yacht Training) появилась в 1988 году в Канаде и существует практически по всему миру. Обучение в ней ведут на местном языке. Выучить морскую английскую терминологию придется все равно, но сделать это в русскоязычной обстановке куда легче. Стоимость обучения по этой системе в среднем варьируется от 500 до 1350 долларов в зависимости от получаемой квалификации и срока обучения. Примерно столько же будет стоить практика. С 2013 года в IYT заменили бессрочные права на пятилетние, то есть каждые пять лет нужно отправлять заявку на обновление прав и оплатить взнос (для Bareboat Skipper, самой простой категории, обновление прав стоит 125 долларов).

ISSA (International Sailing School Association) основана в 1969 году и является вместе с RYA старейшей системой яхтенного обучения в Европе. Права ISSA бессрочные, как и RYA, продлевать их не нужно. При этом ассоциация ISSA позволяет обучать студентов на любом языке. Она ничем не отличается от предыдущих двух. Тем не менее, часто исключительно в российском интернете можно встретить негативные отзывы, созданные конкурентными школами, которые предлагают другие системы обучения, раньше появившиеся в России. На деле никакой разницы между тремя ассоциациями по факту нет, поскольку все подчиняются конвенции и сертификату ICC с одним и тем же списком стран, где принимаются права.



Обучение по системе ISSA в России ведется на русском языке и состоит из теории и практики. Сертификат ISSA можно получить в школе капитанов Силы ветра. Теория бывает двух форматов: стандартная (12 занятий раз в неделю) и интенсивная (две пары выходных). Стандартный курс стоит 24 900 рублей, интенсив — 29 900 рублей. Практика обойдётся в 850 евро. В результате вы получите сертификат ISSA Ishore Skipper, а также сразу и VHF Operator — сертификат, подтверждающий, что вы умеете пользоваться радиооборудованием. Этот сертификат требует все больше чартерных компаний по всему миру.

Поскольку различий между самими ассоциациями нет, все зависит от компетенций, опыта конкретной школы и ее преподавателей. Именно на эти параметры мы рекомендуем обращать внимание при выборе школы для обучения яхтингу.

Разные категории прав: какую выбрать

В середине ХХ века в Великобритании участились инциденты на воде: мелкие парусные судна часто разбивались из-за плохого управления. Тогда RYA разработала систему профессионального обучения для яхтсменов, отличную от той, по которой раньше учили моряков флота. С тех пор такими классификациями пользуются все яхтенные школы, просто называют сами категории по-разному.

Главное, что тут нужно знать: категории придумали яхтенные системы, чтобы продавать больше прав, ведь компании выгоднее возвращать к себе клиента и выдавать новые права, чем взять и выдать одни права на всю жизнь. Но по факту ничего не мешает вам ходить на яхте, обладая правами первой категории, и не расти до яхтмастера. Главное — ваш опыт и мили, а не корочка.

Если коротко. Чтобы ходить под парусом, достаточно самой первой категории прав шкипера — Inshore Skipper. Вы сможете ходить по всей Европе и брать яхту в чартер в большинстве стран мира. Но если вам все же очень хочется развиваться дальше и получить другую категорию, советуем сразу задуматься про категорию яхтмастера — там и обучение интересное, и сами права выводят совсем на другой уровень отношения чартерных к вам. Но в любом случае, все это только после опыта парусных походов и уверенности в том, что база знаний у вас крепкая.

Итак, есть несколько категорий сертификатов в яхтенном мире:

Компетентный матрос (Competent Crew / Yacht Crew). Предполагается, что матрос с этим сертификатом имеет опыт плавания на яхте, может выполнять палубные работы, умеет вязать основные узлы, может работать с парусом, тем самым участвуя в управлении яхтой.

Для чего нужен: по факту для собственного удовлетворения. Может пригодиться для команды с неопытным капитаном, которому предстоит первый чартер. Но на самом деле проще сразу выучиться на первую категорию прав и стать шкипером.

Inshore Skipper (ISSA) / Day Skipper (RYA) / Bareboat Skipper (IYT) — начальная категория шкипера. Предполагается, что обладатель такой классификации имеет право управления яхтой и может управлять ей не дальше 20 миль от берега в дневное время и хорошую погоду. Эти права соответствуют ГИМС, но являются международными. Пожалуй, самое главное: этого вида прав достаточно, чтобы ходить в свое удовольствие под парусом практически в любой точке мира.

Что значит отметка про 20 миль от берега на практике? Это значит, что если вы взяли яхту в чартер по этой категории прав, отошли дальше 20 миль от берега, и у вас на яхте что-то сломалось (ну вдруг), страховая компания может не признать это страховым случаем. Если вы переживаете за этот момент, но хотите ходить под парусом дальше от берега, советуем сразу получить категорию яхтмастера.

Coastal Skipper / Offshore Skipper — средняя категория яхтенного шкипера. То же самое, что и первая категория, но возможно управление яхтой не дальше 60 миль от берега в хорошую погоду. На наш взгляд, эта категория создана только для того, чтобы вы зря потратили деньги. Обучение довольно формальное и ничего принципиально нового вы не узнаете, а опыт и навыки вы можете получить и сами в парусном походе — с правами стартовой категории.

Yachtmaster / Master of Yacht — высшие категории яхтенного шкипера. Передвижение на расстоянии 150 миль от берега или совсем без ограничений. Эти права являются самыми авторитетными и владельцам таких прав оказывается больше почестей и привилегий при аренде яхт — например, с вами даже вести себя будут по-другому при сдаче и приемке яхты. Эта категория прав позволяет взять яхту в сложное плавание: например, в переход через Атлантику. А еще яхтмастер официально может наниматься коммерческим шкипером по всему миру. Разница есть и в обучении: чтобы сдать на эту категорию, потребуется пройти совсем новые темы — сложные приливные зоны, спасение людей на воде в шторм — под руководством опытного яхтмастера, который приедет из-за границы. То есть учить вас будет кто-то один, а принимать экзамен — кто-то другой.

Что в итоге. Самое главное для капитана — не права, а опыт. Несколько лет регулярных парусных путешествий дадут вам больше опыта и знаний, чем права яхтмастера с нулевым стажем. А чартерная при сдаче яхты вам в аренду будет смотреть скорее на ваш опыт и логбук, чем на корочку.

Логбук — настоящее подтверждение вашего опыта, и поэтому лучше фиксировать его с самого начала. На основе этого документа будут строиться ваши отношения с чартерной компанией.

Будем честны: вряд ли вы окажетесь под парусом на Галапагосах или в Сомали в первые несколько лет самостоятельных путешествий, сначала вы все равно будете набираться опыта в более простых регионах. И решитесь на океанский переход или что-то подобное, когда у вас уже накопится соответствующий опыт — это и есть самое главное для капитана.

Говорят, с одними правами яхту дают, а с другими — не дают. Это правда?

Иногда бывает, что в какой-нибудь стране происходит за сезон очень много аварий и случаев с капитанами одной из международных систем. Например, так было в Греции с IYT. Власти вводят свои меры безопасности и временно ограничивают выдачу лодок в чартер по правам IYT первой категории. То же самое не так давно было в Испании с системой RYA. С ISSA такого еще не было, вообще, это может случиться в любой стране и с любыми правами, просто капитанов с правами RYA и IYT больше, и с ними происходит больше аварий.

Что делать в такой ситуации, если, как сейчас, вы собираетесь в Грецию осенью на Большую регату, а у вас права Bareboat Skipper IYT? Пожалуй, это единственный случай, когда реально нужен сертификат ICC. Получить его можно по вашим же правам, заплатив за оформление сертификата. Просто так приобретать сертификат ICC не нужно, поскольку ваши права итак соответствуют абсолютно тем же нормам.

Источник

Рузвельт на борту яхты Amberjack II. 1933 г.

Это странно, но среди сотен книг, посвященных Франклину Делано Рузвельту нет не одной, в которой бы рассматривалось влияние парусного спорта на его мировоззрение, на его политические взгляды, карьеру. Между тем оно очевидно, ведь на всех «перекрестках» его жизни возникают они – яхты. Более того, сам Рузвельт говорил о том, сколь важное значение они имели для него…

Его имя - на страницах истории. Он провел страну сквозь мрак Великой депрессии и горнило Второй мировой войны.

Однако Франклин Делано Рузвельт вошел в историю не только как «кризисный менеджер» и дальновидный политик, хотя ни в первом, ни во втором ему не откажешь. Ведь это он, Рузвельт, сразу после своего первого избрания президентом встретился с народным комиссаром по иностранным делам СССР Максимом Литвиновым и договорился об установлении дипломатических отношений с Советской Россией, а потом, при всей неприязни к Сталину, взял «дядющку Джо» в союзники в борьбе с фашизмом.

Все это так, но не только. Именно Рузвельт первым из политиков такого масштаба установил «прямую связь» со своими избирателями, каждую неделю обращаясь к ним по радио с рассказом, больше напоминающим доклад: что сделано, что предстоит сделать, когда следует ожидать первых успехов, а значит, облегчения жизни для них, простых американцев. Такие радиообращения получили название «Беседы у камина». Одну из «бесед», 14 апреля 1938 года, посвященную трудностям в экономике, президент завершил словами: «Я верю, что мы наметили правильный курс… Я предлагаю развернуть паруса и плыть вперед… Чтобы достигнуть порта, нам нужно плыть, а не стоять на якоре. Плыть, а не дрейфовать».

Это был тонкий ораторский ход. Рузвельт давал понять, что он по-прежнему у руля государства и верен «новому курсу», как он называл проводимую им политику реформ. В то же время президент напоминал о своем пристрастии к яхтам, к парусному спорту, который требует от человека смелости, силы, выносливости, окружает его романтическим ореолом борца со стихией, - такой человек никогда не согласится с тем, что стихия всесильна, он всегда будет бороться и в конце концов обязательно победит.

Его любили до обожествления. Ненавидели до дрожи. Но никто, даже злейшие враги не отказывали Франклину Делано Рузвельту в мужестве, без которого можно представить политика, но нельзя – моряка. «Если вы выбрали направление и поймали ветер, то, даже передумав, вы не повернете вспять», - говорил он. И ему верили.

Маленький Цезарь

Да, он мечтал стать моряком. С детства. Может быть, причиной тому подарок деда - морской сундучок, в котором хранились раритеты минувших эпох. В этом собрании была пуговица с мундира морского офицера времен американо-британской войны 1812—1814 годов и старые карты, лоции, боцманская дудка. Эту коллекцию Франклин Делано Рузвельт не только хранил, но и пополнял всю свою жизнь.

Много десятилетий спустя людей восхищала осведомленность господина президента во всем, что касалось флота, морского дела в целом. Его знания были поистине энциклопедическими: история мореплавания, кораблестроения, оснастка парусных кораблей, быт и традиции, тактика боя парусных армад, - и все это с массой подробностей, так что казалось, он знает все. С видимым удовольствием принимая комплименты, Рузвельт говорил, что его нынешняя компетентность – это лишь скромные остатки того, что ему запомнилось в детстве.

Тогда же, в самые ранние свои годы, Франк увлекся созданием моделей парусных кораблей. Сам мастерил, сам отправлял в плавание по Гудзону. Это увлечение тоже имело продолжение – он запускал модели парусников с сыновьями, когда те подросли, а обширности его коллекции, это уже в бытность Рузвельта президентом, мог позавидовать иной военно-морской музей, она насчитывала сотни экспонатов.

И конечно же, чтение. Домашние учителя поражались, как быстро сусальным рассказам, сказкам и библейским историям, изложенным в расчете на юный возраст, их подопечный предпочел книги серьезные, вплоть до фундаментальных трудов и справочников. И опять же, его более всего интересовала морская тематика. Он читал и перечитывал, и последнее особенно удивляло, поскольку всем было известно - память мальчика безгранична, он с одного прочтения запоминает несколько страниц текста. Возникал резонный вопрос: «Зачем?» На это Франк говорил, что некоторые книги – как море, они слишком многое таят в себе, чтобы открыть свою глубину с первого раза, а если книги эти еще и о море, то открытие это доставляет особое удовольствие.

Еще он любил слушать, как ему читают. Это было в обычае семьи Рузвельтов. Много позже, уже взрослым, он, сидя у камина, сам читал детям морские истории, а они при этом, обратившись в слух, занимались своими делами. Точь-в-точь как он когда-то.



Корабль под парусами. 1887 год. Рисунок хранится в музее Рузвельта в Гайд-Парке

Сара Делано Рузвельт, его мать, вспоминала, как рассердилась на сына, которому читала вслух книгу о великих географических открытиях. Франк при этом разбирал свои марки. На сделанное замечание он сказал: «Мне было бы стыдно, если бы я не мог делать двух дел одновременно». Мать усмехнулась: «Но ты же не Цезарь». И услышала: «Не Цезарь. Я – Рузвельт». После этого он повторил последние прочитанные ему фразы и не ошибся ни в одном слове. И вернулся к маркам… К концу жизни в президентской коллекции их было более миллиона.

Младший партнер

Джеймс Рузвельт, аристократ и предприниматель, что в Америке вполне уживалось друг с другом, по-настоящему состоятельным человеком стал в конце 60-х годов XIX века. Тогда он вложил деньги в строительство железных дорог и не прогадал. А потом получил негаданное наследство. То и другое позволило ему жениться на девушке не только красивой, но и с приданым.

Местом постоянного жительства семья выбрала городок Гайд-Парк на севере штата Нью-Йорк, в долине реки Гудзон. Именно это – что у реки – было непременным условием. Дом в английском стиле построили на отвесном берегу. От дома мощеная дорожка вела к причалу, у которого владельца поместья Спрингвуд, такое оно получило название, и его домочадцев ждали парусные лодки.

Без занятий парусным спортом Джеймс Рузвельт свою жизнь не представлял, равно как полагал, что воспитание ребенка без него будет ущербным. «Это не только здоровье и формирование правильного взгляда на жизнь, - объяснял он супруге. –  Парусный спорт - это спорт джентльменов. Если ты ходишь под парусами, то оказываешься среди людей, исповедующих одни взгляды на жизнь, и которые считают своим долгом помогать друг другу. В начале карьеры это может оказаться очень полезным».

Джеймс Рузвельт не был провидцем, но он ни в малом не обманывался, собственный опыт был тому порукой. Так, его увлечение парусным спортом сразу же расположило к нему жителей такого респектабельного местечка, как Гайд-Парк. Их дружеское отношение позволило ему стать не только управляющим местной больницы и церковным старостой, но и командором городского яхт-клуба.

Нет, Джеймс Рузвельт не был провидцем, но все вышло именно так, как он говорил.

…В один из февральских дней 1907 года в приемную нью-йоркской юридической фирмы «Картер, Ледьярд и Мильберн» вошел молодой человек. Он был высок, строен, атлетически сложен и, судя по ироничному прищуру глаз, самоуверен.

Но не излишне ли? Такой вопрос задала секретарь мистера Льюиса Ледьярда, но, разумеется, себе и про себя.

Очевидно, ее шеф кое-что знал о посетителе, иначе не распорядился бы придержать его в приемной. В ответ на слова босса его секретарь позволила себе понимающую улыбку: ничто так не сбивает спесь, как ожидание.

- Мистер Ледьярд вас примет. Подождите, пожалуйста.

Молодой человек достал трубку, спички.

- Вы позволите?

- Да, конечно, мистер Ледьярд тоже курит.

Раскурив трубку, молодой человек огляделся. И понятно было, что  увиденное его порадовало. Стены приемной пестрели литографиями, и на всех были яхты: большие и не очень, сражающиеся с бурей и мирно стоящие в бухтах, идущие на обгон и режущие волны в одиночку. По углам и в простенках между окнами, за которыми кипела Уолл-стрит, на инкрустированных столиках красовались модели парусников.

Миновала четверть часа. На столе звякнул колокольчик. Секретарь предложила посетителю пройти в кабинет.

Обычно Льюис Ледьярд не был расположен к длительным беседам, предпочитая вести их в более приятной обстановке, нежели его служебные апартаменты. Однако на сей раз беседа затянулась. Более того, по ее окончании мистер Ледьярд вышел в приемную вместе посетителем, что и вовсе было против сложившихся правил.



Уроки «парусного дела». Рузвельт с родителями в Кампобелло. 1890 г.

В этот момент в дверях появился его партнер по бизнесу мистер Мильберн.

- Очень кстати, - сказал ему Ледьярд. – Хочу представить тебе нашего нового сотрудника. Франклин Делано Рузвельт. В нашей конторе он будет отвечать за все, что касается морского права.

- Поздравляю, - протянул руку для пожатия мистер Мильберн. – Хорошая работа. Хорошее место. – Тут он заметил на лацкане молодого человека значок яхт-клуба. – А, ясно, вы нашли друг друга!

Все засмеялись. Только секретарь сделала это совсем тихо.

Вечером Франклин Делано Рузвельт рассказывал матери:

- Кто бы мог подумать, что парусный спорт положит начало моей карьере. Девять десятых времени мы говорили о яхтах и только потом перешли к юриспруденции. Конечно, чего-то подобного следовало ожидать, ведь Лесли Ледьярд – глава Нью-Йоркского яхт-клуба, и всякому известно, как фанатично он относится в своим обязанностям командора. Но с другой стороны, его контора обслуживает Standard Oil Company, American Tobacco Company, еще с десяток крупнейших фирм, так что дела юридические для него должны были бы быть на первом месте. Как бы не так! Мы говорили о гонках на Кубок «Америки», об этом нуворише чаеторговце Липтоне, который снова и снова бросает нам вызов. Потом как-то незаметно перешли к буерам. Я рассказал, что гоняюсь наперегонки с паровозами, идущими вдоль Гудзона, и мистер Ледьярд аж загорелся, тут же сказав, что и сам не прочь попробовать себя в таком соперничестве. Ну, а когда я упомянул, что принимал участие в регатах, организованных Нью-Йорским яхт-клубом, он просто расцвел. И только потом мы перешли к тому, с чем я, собственно, к нему пришел. Я рассказал о своем видении, как надлежит вести дела в области морского права, что нужно сделать для привлечения новых клиентов и – о-па! – место младшего партнера фирмы «Картер, Ледьярд и Мильберн» у меня в кармане. Нет, ты представляешь, как все удачно сложилось?

Миссис Рузвельт качала головой, слушая сына, а тут даже взмахнула рукой в красноречивом жесте, мол, она и не сомневалась. И в этом нимало не лукавила, поскольку считала сына самым лучшим, умным, талантливым. Он всего добивается сам! И поэтому она не скажет, что кое-что о ее сыне мистеру Ледьярду донесли, - о его успехах в Гарварде, в юридической школе Колумбийского университета, о его страстном влечении ко всему морскому, о его коллекции моделей, наконец, о том, что его дядя владеет целой флотилией буеров на Гудзоне, а отец был командором яхт-клуба, который, конечно, не чета Нью-Йоркскому, но все же…

- Я всегда в тебя верила, Франки! – сказала она.

Сильный характер

Мальчик родился в январе 1882 года. Он был долгожданным настолько, что мать почти не отпускала его от себя. Пока это не пресек отец. Джеймс Рузвельт не желал, чтобы сын стал неженкой, и потому взялся за Франка всерьез. Вот, что ему было «прописано: уроки верховой езды и плавания, долгие прогулки по горным тропам Южных Аппалач и, наконец, парусный спорт.

Зимой – буера.

Тут дело облегчалось тем, что дядя Франка был не только четырехкратным обладателем переходящего Кубка, ежегодно разыгрывавшегося среди «ледовых яхтсменов», но и соучредителем Hudson River Ice Yacht Club, членства в котором добивались представители самых именитых семейств штата. В этом клубе юному Франку всегда были рады. Сначала он выходил «на лед» пассажиром, потом, когда подрос, шкотовым, а затем и рулевым. Он мечтал о собственном буере, и в 1901 году получил на Рождество от матери великолепный подарок – 28-футовый буер Hawk. На нем он и соревновался в скорости с поездами, о чем красочно рассказывал Льюису Ледьярду...



Искатели сокровищ на острове Оук. Рузвельт – третий справа. 1909 г.

Летом – яхты.

Через год после появления Франклина на свет родители купили несколько акров земли на канадском острове Кампобелло в заливе Фанди. Южная часть острова была буквально оккупирована богатыми семьями Бостона и Нью-Йорка, так что Рузвельты и здесь оказались среди своих.

Пока возводился их дом, семья жила в курортном отеле, но к лету 1887 года коттедж был достроен. С тех пор все теплые месяцы Франклин проводил здесь, всем прочим развлечениям предпочитая плавания под парусом.

Когда сыну было 9 лет, Джеймс Рузвельт приобрел 15-метровую двухмачтовую шхуну Half Moon («Полумесяц»). На ней Франк в компании с отцом отправлялся на ближайшие острова, нередко они предпринимали и 3-4-дневные походы вдоль побережья штата Мэн. Это было великолепно… несмотря на отдельные неприятности. Как-то мальчишка свалился в воду, и пока отец развернул яхту, отчаянно барахтался и звал на помощь. Но потом, уже на борту, заявил:

- И совсем я не испугался. Просто я хотел, чтобы ты не потерял меня из виду. Но маме мы об этом говорить не будет. Хорошо?

Отец согласно наклонил голову. Это было правильным решением. Ему до сих живо помнилось, что произошло в море во время их возвращения из Европы. А произошло вот что…

Каждый год семья отправлялась за океан. Музеи, картинные галереи, города Франции, Италии, Англии… Все это глава семейства называл «припасть к истокам». Кроме того, это позволяло мальчику попрактиковаться в языках, которым его обучали дома. И через несколько лет Франклин уже свободно говорил по-английски и по-французски. А вот немецкий язык ему не давался, возможно, потому, что отец был ярым «германофобом», хотя пересекать Атлантику предпочитал на немецких кораблях.

Путешествий в Европу мальчик ждал с нетерпением прежде всего из-за кораблей. На них он чувствовал себя как дома. Родители, и это их немного задевало, оказывались на втором плане. Сверстники, бывшие среди пассажиров, вообще не рассматривались как личности, достойные общения. Свое время Франклин проводил с куда большей пользой: когда был маленьким – разыгрывал целые представления, мол, он – Колумб, он – Америго Веспуччи, он ведет свое судно в неизведанные дали с надеждой открыть новые земли; а иногда он представлял, как сражается с пиратами и побеждает их, после чего предает разбойников справедливому и скорому суду. Когда же мальчик стал подростком, он шнырял по кораблю, изучая все его закоулки, и с самым серьезным видом беседовал с матросами и флотскими офицерами.



Рузвельт со своей кузиной Джин Делано на парусной прогулке. 1910 г.

Во время одного из таких вояжей, при  возвращении на родину на лайнере «Германия», разыгрался шторм. Корабль валился то на один борт, то на другой. Волной выбило иллюминатор. Вода хлынула в каюту. И тогда Сара Рузвельт, обернув пятилетнего сына собственным меховым манто, воскликнула: «Бедный мальчик, если ему суждено пойти на дно, пусть ему там будет тепло».

После того плавания, которое закончилось благополучно благодаря то ли вмешательству высших сил, то ли умению немецких моряков, осталось материальное свидетельство – детский рисунок. И пусть парусный корабль на нем совсем не похож на океанский лайнер, но это был подарок благодарного сына любимым родителям.

Было у того плавания, того происшествия, чуть не обернувшегося трагедией, еще одно следствие…

- Конечно, мы ничего не скажем, - сказал отец. – Твоя мать такая впечатлительная. Незачем ее волновать по пустякам. А теперь давай-ка к рулю.   

Такое со временем случалось все чаще - Франклин вставал к штурвалу и насколько мог грозно отдавал приказы, которые незамедлительно выполнялись матросами во главе с отцом.

- Командовать надо уметь, но командовать надо с умом, - внушал сыну Джеймс Рузвельт. – Если, конечно, ты хочешь стать капитаном.

Франклин хотел, и в 16 лет стал счастливым обладателем собственного судна - 7-метрового шлюпа с гафельным вооружением и говорящим названием New Moon («Новолуние»). На своей лодке он исследовал бухты, изучал течения, приливы и отливы капризного залива Фанди. И так год за годом, без устали, с удовольствием. Должно быть, это компенсировало его тягу к дальним океанским походам, к морским приключениям, напоминало о мечте, которая не стала судьбой.

Выбор пары

Он не стал перечить, и безропотно отправился в частный колледж в Гротоне, откуда был прямой путь в Гарвард. Ему предстояло стать юристом.

В Гротоне он провел четыре года, ничем не прославившись и не обзаведшись друзьями. Он был очень хорошо подготовлен, чувствовал себя старше своего возраста и с ровесниками ему было откровенно скучно. К тому же, он не любил командные игры – футбол, бейсбол, предпочитая им индивидуальные виды спорта: плавание и парусный спорт. А в частных школах так: если ты «вне игры», то чуть ли не отщепенец…

Схожая ситуация сложилась и в Гарварде, но в университете невнимание однокашников к его персоне Франклина тем более не задевало. Безусловно, много времени отнимала учеба, но не меньше – нежные чувства. Он влюбился в семнадцатилетнюю бостонскую красавицу Элис Сохиер. Они встречались, гуляли, Франклин часто катал любимую на своей яхте. Набравшись смелости, он сделал предложение, но оно было отвергнуто.



Удачный предвыборный ход – Рузвельт с сыновьями на Myth II. 1932 г.

Переживания отвергнутого влюбленного, однако, не надолго выбили его из колеи. В его сердце властно вторглась мечтательная, серьезная и застенчивая Элеонора Рузвельт, его кузина «в пятом колене», племянница президента США Теодора Рузвельта, с которым родители Франклина, а значит, и он сам находились в не таком уж дальнем родстве.

Франклин решил пойти испытанным путем, но не допускать прежних ошибок. Заручившись согласием матери (отец умер в 1900 году), он пригласил Элеонору погостить на Кампобелло. Там они играли в гольф, плавали на каноэ, наблюдали за жизнью птиц и морских животных, но всему этому предпочитали прогулки под парусами. В результате Элеонора была очарована и покорена. Море, паруса, капитан – устоять было невозможно. Да и не хотелось.

- Я согласна, - сказала она, краснея. – Вот только…

Это «только» было связано с некоторыми обязательствами девушки перед семьей, лишь в 1905 году в подвенечном платье она отправилась к алтарю. За руку ее вместо покойного отца вел президент Рузвельт, который Теодор. А ждал ее у алтаря Рузвельт, который Франклин Делано, президент будущий.

Беспокойная натура

Все складывалось на зависть – и в семье, и на ниве юриспруденции, и в политике, которой увлекся Рузвельт. Одного не хватало по-прежнему – приключений!

Еще в бытность свою адвокатом, Франклин услышал про тайну острова Оук. Впрочем, в той или иной степени об этом канадском острове известно было всем. Правда, не все  знали, что он находится в графстве Луненберг, в бухте Махон, зато все были в курсе, что на острове есть Денежная яма с сокровищами, которые с момента обнаружения Ямы в 1795 году никак не удается извлечь на поверхность.



Президент и Элеонора Рузвельт с родными и друзьями на борту Amberjack II. 1933 г.

Всякий слышал, но Рузвельт – не забыл. Несколько лет он собирал документ к документу, копался в архивах, и в конце концов пришел к двум выводам.

- Первый, - говорил он своим будущим компаньонам. - Клад действительно есть, но не пиратский, это сокровища французской короны, которые хотели спрятать от Наполеона за океаном, но так получилось, что зарыли на маленьком островке у Западного побережья Новой Шотландии.

- А вывод второй?

- Если сокровища есть, то их можно найти, и я знаю, где и как их искать.

Такой уверенности сложно было что-то противопоставить, и вскоре была создана «Компания по поиску затерянных кладов и старинного золота» (Old Gold Salvage and Wrecking Company) с капиталом 250 тысяч долларов. Сам Рузвельт вложил в дело 5 тысяч, рассчитывая получить 4000 процентов прибыли, так как стоимость клада оценивалась им в 10 миллионов.

На остров они отправились на яхте, так как Рузвельт считал, что у большого приключения должно быть достойное и красивое начало. Он очень хорош был у штурвала – решительный, с голубыми глазами, без единой морщинки на лбу. В зюйдвестке, в брезентовом плаще, с неизменной трубкой в зубах он выглядел настоящим морским волком, а в мыслях и был им.

Увы, действительность развеяла мечты. Остров был перекопан искателями сокровищ так, что местами напоминал ухоженную грядку. Клад, между тем, оставался на дне Денежной ямы, и добраться до него было совершенно нереально. Рузвельт понял это довольно быстро и, повинившись перед партнерами, поднял паруса, чтобы взять курс на «большую землю». А они копали еще два года, пока не истратили все до цента…

Вернувшись в Нью-Йорк, Рузвельт не стал распространяться о своей неудаче, он не вспоминал об этом и в дальнейшем, страшась насмешек со стороны своих избирателей. Да, избирателей… В 1910 году 28-летний юрист, отец четверых детей решил принять участие в выборах в законодательное собрание штата. Для этого им был создан избирательный блок, независимый финансовых подпорок со стороны большого бизнеса. Победа его была безоговорочной, и это вызвало гнев ярого республиканца Теодора Рузвельта.

- Как родственник, я был вправе ожидать от него всяческой поддержки, но никак не предательства! А как еще я должен расценивать тот факт, что Франклин записался в демократы?

Появилось множество дел, забот, и с каждым годом, особенно с началом Первой мировой войны, их становилось все больше. Супруге приходилось все чаще отправляться на Кампобелло с детьми, но без мужа. Если Рузвельт и вырывался к семье, то лишь на несколько дней. И всякий раз поднимал паруса и уходил в море…



Во время плавания на Amberjack II президенту, известному собирателю полотен художников-маринистов, была вручена картина с изображением президентской яхты. 1933 г.

После победы в президентской гонке демократа Вудро Вильсона его верный сторонник Франклин Делано Рузвельт стал заместителем военно-морского министра. Завидный карьерный рост, и к тому же – все-таки море! Однако на президентских выборах 1920 года победил республиканец Гардинг, между тем как Рузвельт претендовал на пост вице-президента от Демократической партии.

Поневоле Франклину Делано пришлось вспомнить, что вообще-то есть и частная жизнь, и юридическая практика, и все то, что некогда доставляло ему столько радости. Однако прежде предстояло освободиться от «оков», оставшихся от времен службы в морском ведомстве.

Он допустил ошибку, просчет, распорядившись отправить специальную комиссию на флотскую базу в Ньюпорте. Наделенная самыми широкими полномочиями, она должна была выяснить, имеют ли основания слухи о распространенном среди военных моряков гомосексуализме, что считалось тогда преступлением. В совращении молодых людей подозревался священник Сэмюэл Кент. Ничего предосудительного комиссия не установила, а оскорбленный Кент обратился с жалобой в сенат США. После длительного был опубликован пятнадцатитомный доклад, в котором Рузвельта обвиняли в злоупотреблении властью и в том, что по его вине моряки были подвергнуты унизительным допросам.

Репутация Рузвельта и его политическое будущее висело на волоске. Кое-как отбившись от репортеров и дознавателей-республиканцев, он решил отправиться на Кампобелло. Президент компании The Fidelity and Deposit Company of Maryland Ванлир Блэк, деловым партнером которого стал экс-заместитель морского министра, предложил воспользоваться для этого его яхтой «Сабало». Рузвельт с благодарностью предложение принял, настояв, чтобы Блэк составил ему компанию.

5 августа 1921 года яхта покинула Нью-Йорк.



Рузвельт на борту яхты в гавани городка Марбллед, штат Массачусетса. 1934 г.

Испытание на прочность

Сначала погода была благоприятной, потом заштормило.

- Прошу вас, сэр.

Капитан, впервые оказавшийся в этих местах, счел за лучшее передать штурвал гостю. Рузвельт вел яхту несколько часов, и 7 августа она бросила якорь в гавани рыбацкой деревушки Уэлшпул. Там ее встретили Элеонора и дети.

Прямо на пристани было решено завтра же отправиться под парусами на рыбалку в устье реки Сан-Круа. Однако потом Франклин внес поправку – надо отплатить владельцу яхты «Сабало» за гостеприимство организацией рыбалки вблизи побережья. Приготовления к ней закончились тем, что Рузвельт поскользнулся на палубе и упал в воду. «Мне еще никогда не было так холодно», - позже признавался он. Вечером Рузвельт почувствовал ломоту в ногах, но потом отпустило…

10 августа Франклин в сопровождении Элеоноры, старших сыновей Элиота и Джеймса отправился на прогулку под парусами. Все было отлично – ветер ровный, паруса послушные, и они уже возвращались, когда увидели, что на одном из прибрежных островков горит лес. Очаг был небольшим, и за два часа, отчаянно махая зелеными ветками, они с ним справились.

Вернувшись на Кампобелло, усталые, прокопченные дымом дети приняли предложение Франклина добежать до пляжа, до которого было два километра, смыть там с себя грязь, а затем в мокрых купальниках таким же образом вернуться домой.

Так они и поступили. Когда Рузвельт оказался наконец дома, ему вручили почту, и он, не меняя влажного купальника, стал ее просматривать. Через полчаса он почувствовал недомогание. Он поднялся к себе в комнату и постарался уснуть. Проснувшись утром, он понял, что его левая нога утратила чувствительность. Вскоре перестла слушаться и правая нога.

Вердикт местного врача был однозначным – простуда. Больному был прописан массаж и болеутоляющие средства.

К вечеру температура поднялась до сорока градусов. Ослабели руки. В следующие дни обещанного докторами улучшения не произошло.



Рузвельт на борту яхты в гавани городка Марбллед, штат Массачусетса. 1934 г.

«На какое-то время Франклин потерял голову и веру в Бога, который прежде благоволил ему, а теперь повернулся спиной, - вспоминала Элеонора Рузвельт. - 25 августа 1921 г. консилиум врачей, собравшийся в Кампобелло, вынес приговор: полиомиелит - недуг, от которого не было полного излечения, который чаще всего обрекал пациента на пожизненную инвалидность. Более того, врачи пришли к выводу, что те методы лечения, которые применялись непосредственно после заболевания, лишь усугубили страдания пациента».

 Тогда еще не было известно, что болезнь вызывается вирусом, передающимся от человека к человеку, и что этот вирус может пребывать в организме в латентном состоянии многие годы или даже всю жизнь человека, но способен внезапно активизироваться и вызвать паралич.

В 1916 и 1920 годах в США свирепствовала эпидемия полиомиелита. Кто возьмется сосчитать, сколько рук за это время пожал Франклин Делано Рузвельт?

Новый курс

Это странно, это удивительно, но среди сотен книг, посвященных Франклину Делано Рузвельту нет не одной, в которой бы рассматривалось влияние его увлечения парусным спортом на его мировоззрение, на его политические взгляды карьеру. Между тем оно очевидно, ведь на всех «перекрестках» его жизни возникают они – яхты. Более того, сам Рузвельт говорил о том, сколь важное значение они имели для него, приводя в пример ту самую встречу с Льюисом Ледьярдом, командором Нью-Йоркского яхт-клуба, с которой фактически началась его юридическая карьера, от которой один шаг был до карьеры политической. Другой пример – как он ухаживал за Элеонорой…

Конечно, можно обратиться к сослагательному наклонению, и предположить, что если бы Рузвельт прибыл на Кампобелло на пароме, а не на яхте, он бы не упал в воду на следующий день, не пошел бы под парусами в море, не тушил бы подар, не искупался бы в холодной воде… возможно, вирус полимиелита так и дремал бы в нем еще долгие годы. Однако весьма высока вероятность того, что в этом случае он не стал бы президентом Соединенных Штатов Америки!

Паника, охватившая его в первые дни после заболевания, быстро сменилась решимостью бороться, и никакой диагноз был ему не указ. Уже через несколько дней он вернулся к своей знаменитой коллекции марок, к строительству макетов судов, к чтению. Как-то он, смеясь, показал друзьям, что будет делать, если в доме возникнет пожар. Он сполз со своего инвалидного кресла и на руках пополз к двери, получалось у него быстро и ловко.

А потом пришло время вернуться в политику. В 1928 году Франклин Делано Рузвельт был избран губернатором влиятельного в экономическом и политическом отношении штата Нью-Йорк.

Следующий шаг был очевиден – Белый дом. Стратегию его предвыборной кампании можно было свести к одному слову – «несгибаемость». Требовалось наглядно продемонстрировать, что болезнь сделала его только сильнее, не заставила отказаться от земных радостей и доступных, казалось бы, лишь здоровому человеку увлечений. И Рузвельт принял абсолютно нестандартное решение… впрочем, и сама ситуация была нестандартной.

Вообще, яхты, парусный спорт до Рузвельта были чем-то вроде «табу» для политиков. Считалось, что яхты – это символ роскошной жизни, и не следует лишний раз «дразнить гусей», то есть простых избирателей. Совершенно иначе смотрел на это Франклин Делано Рузвельт: он и прежде не скрывал своих симпатий к парусному спорту, вообще ко всему, что связано к морю, и не собирался делать этого впредь. Как раз наоборот, он решил поставить парусный спорт «себе на службу». Вот почему во время предвыборной президентской кампании 1932 года он отправился в Новую Англию с сыновьями на своей 37-футовой яле Myth II. И тут даже не было нужды никому ничего объяснять, все было очевидно: ответственность за корабль – как ответственность за страну; необходимость выбрать верный курс – и тут, и там; умение ориентироваться в море – как способность не теряться в любых, сколь бы сложны они ни были, вопросах экономики и международной политики. Он был капитаном на яхте и готов был встать к рулю государства.

И он встал к нему, одержав убедительную победу над своим соперником республиканцем Гербертом Гувером. И Вскоре избиратели убедились, что не ошиблись в своем выборе. И опять не обошлось без яхты…

Еще до вступления на президентский пост, в феврале1933 года Рузвельт отправился в десятидневное морское путешествие на яхте «Нурмахал» своего давнего знакомого и верного сторонника Уинсента Астора. Они шли на юг, и над Форанклином Делано снова были паруса…  15 февраля он выступал перед 20 тысячами жителей Майами. В момент, когда он произносил последние слова своей речи, раздались выстрелы. Стрелял анархист Джузеппе Зангара. Он выпустил пять пуль, целясь в избранного президента, но промахнулся, смертельно ранив находившегося в свите Рузвельта мэра Чикаго Антона Сермака. Казалось бы, такое способно выбить почву из-под ног у любого человека, но уже через пару дней Рузвельт, общаясь со своими помощниками по поводу принятия срочных мер по предотвращению революции, демонстрировал абсолютную невозмутимость. Комментируя происшедшее, политик-республиканец Раймонд Робинс был откровенен и объективен: «Рузвельту удалось покорить воображение всей страны, показав, что в данный момент он вершит делами при поддержке и содействии всех партий, слоев и классов нашего общества. Ясно, что приверженность президента «новому курсу» остается неизменной»

Именно так. Рузвельта ничто не могло сломать, и словно еще раз иллюстрируя это, в июне 1933 года он отправился в плавание на президентской яхте Amberjack II. Он, разумеется, был у руля, его сыновья управлялись с парусами. Мимо проплывали знакомые берега штата Мэн. И это ничего, что яхту сопровождал сторожевик ВМС Cuyahoga, ведь ему было приказано держаться в отдалении, так что на удовольствие он не посягал…

У острова Норт-Хевен они встали на якорь. Вскоре к яхте подошла лодка, и местный рыбак, с удивлением воззрившись на президента, предложил ему только что выловленных омаров.

- Денег не надо, мистер Рузвельт. Ведь я за вас голосовал.

А потом подошла еще лодка. В ней было несколько молодых людей, которые хотели передать президенту корзину с клубникой. Их Рузвельт пригласил на борт яхты, где с удовольствием поговорил с ними, и вовсе не только о политике.

Памятуя об эффекте, которое произвело на избирателей его пребывание на яхте во время предвыборной кампании 1932 года, Рузвельт повторил тот же ход четыре года спустя – в конце июля 1936 года, но уже на другой лодке – Sewanna. И еще раз – в августе 1939 года, когда решил снова баллотироваться в президенты. И он снова выиграл. И это ли не доказательство того, что политика и яхты – вещи совместные?

А потом началась война… В трагический для Америки день 7 декабря 1941 года  Рузвельту позвонил Черчилль:

- Господин президент, что-то действительно произошло с Японией?

- Да, они атаковали нас в Пёрл-Харборе. Теперь мы в одной лодке.

При всем уважении к премьер-министру Великобритании, к рулю этой лодки встал он – Франклин Делано Рузвельт.

Франклин Делано Рузвельт (Franklin Delano Roosevelt) родился 30 января 1882 года. Один из выдающихся политиков XX века. 32-й президент США. Единственный американский президент, избиравшийся более чем на два срока. Один из активных сторонников создания антигитлеровской коалиции. Мужественный и бесстрашный человек, всегда следовавший своему принципу: «Единственное, чего мы должны бояться, это сам страх». Смерть настигла его за считанные месяцы до окончания Второй Мировой войны – 12 апреля 1945 года он скончался от кровоизлияния в мозг. Похоронен в наследственном имении в городе Гайд-парк, штат Нью-Йорк. В историографии Франклина Делано Рузвельта ставят в один ряд с выдающимися президентами США Джорджем Вашингтоном, Томасом Джефферсоном и Авраамом Линкольном. И это бесспорно.

Источник

Круиз без игрушек на яхте — это как борщ без чеснока. Вроде, все необходимое в нем есть, а остроты ощущений все же не хватает. Мы подобрали для вас 6 лучших водных игрушек — с ними ваш отдых на яхте станет еще активнее и интереснее!

Fliteboard

Эта электрическая доска для серфинга на подводных крыльях способна разогнаться до 24 узлов. Изготовленный из карбона и алюминия авиационного класса, Fliteboard гарантирует захватывающий полет по воде даже в полный штиль. Его приводит в движение винт под управлением ручного блютуз-пульта, а подводные крылья поднимают серфера над водой.

Флайтборд быстрый и тихий, заряда батареи хватает на 2,5 часа. Доступны три модели, включая Fliteboard AIR — надувной компактный вариант, идеальный для небольших яхт.

Цена: от 13600 €




Flying Mantis

Этот легкий карбоновый тримаран, остроумно названный “Летящим Богомолом”, — одна из самых крутых многокорпусных конструкций на рынке. Созданный для впечатляющего перфоманса, он способен мчаться по воде со скоростью 25 узлов. Начинающие могут ходить на нем с обычным швертом кинжального типа, а искателям адреналина стоит заменить шверт на Т-образное подводное крыло.

Длина корпуса Flying Mantis — 4,2 м, но его модульная конструкция позволяет снять аутригеры для удобства хранения на борту.

Цена: от 34 380 €




Manta5

Люди пока не научились ходить по воде (хотя, возможно, это станет следующим изобретением разработчиков), зато прокатиться на велосипеде — вполне реально. Первый в мире электрический велосипед на подводных крыльях позволит вам бороздить моря со скоростью 12 узлов.

Идеальная альтернатива тренажерному залу на борту. У Manta5 есть три режима: низкий, средний и высокий, так что вы сможете выбрать удобный для себя темп. Благодаря модульной конструкции он легко складывается и не занимает много места.

Цена: от 6400 €




Waszp

Эта экстремальная ракета, созданная на основе гоночной лодки Moth, очень проста в обращении и подойдет даже для новичков. Она быстро складывается и раскладывается, быстро запускается на воду. Ее вооружение очень легкое в управлении, и установить его можно за 15 минут. Минимум хлопот, максимум адреналина на воде!

Цена: около 9500 €




Slingwing

Слингвинг — идеальный аксессуар для доски на подводном крыле. Частично виндсерфинг, частично кайтбординг, это надувное крыло на одиночной стойке создало совершенно новый вид спорта на воде — вингсерфинг, или “серфинг на крыле”.

Абсолютным новичкам, конечно, стоит вначале освоить саму доску, прежде чем устанавливать на нее крыло. Также рекомендуем скомпоновать слингвинг с падлбордом Slingshot 2020 Levitator.

Цена: около 750 €




HyperFoil

Гиперфойл — это новый уровень падлбординга от специалистов САП компании Starboard. Новинка 2020 года отличается коротким компактным очертанием и толщиной профиля, что делает ее идеальной для начинающих.

Выемки на дне гарантируют остойчивость, как у тримарана. Широкий хвост обеспечивает твердую площадку для толчка, чтобы поднять доску, в то время как широкий нос помогает легко высвободиться и подняться над водой. Гребень за задней части позволяет серферу стабилизироваться, а благодаря центральной вставке легко определить середину доски.

Цена: от 1500 €

Источник

Водовороты всегда были источниками легенд и матросских басен: здесь прятались вымышленные морские существа и даже некоторые боги. По одной из версий, даже Атлантида опустилась на дно, затянутая гигантской воронкой. Сейчас, с развитием техники, морская стихия уже не так страшна кораблям, как прежде. Тем не менее, на свете все еще существуют несколько таких водоворотов, которые предпочитают обходить стороной и бывалые моряки.

Сальстраумен

Норвегия

Самое сильное приливное течение в мире уютно устроилось в небольшом проливе. Вода здесь развивает внушительные 58 километров в час. До 520,000,000 кубических метров воды проходят через этот узкий пролив каждые шесть часов. Массивные водовороты до 13 метров в диаметре и 8 метров глубиной возникают здесь, когда сталкиваются два разных течения.




Москстраумен

Тихий океан

Эдгар По прославил этот водоворот в мистической повести «Спуск в омут». Большинство водоворотов возникают из-за приливов и течений, но Москстраумен находится прямо в открытом океане. Водоворот может достигнуть 80 метров в диаметре, что делает его опасным даже для крупных судов.




Clyde Cruises

Залив Corryvreckan

В заливе Corryvreckan, между двумя островами у побережья Шотландии, обитает третий по величине водоворот в мире. Шум воды слышен за десятки километров от самого места. Аквалангисты считают его одним из самых опасных спотов для погружений во всей Великобритании.




Олд Соу

Канада

Олд Соу — крупнейший водоворот в западном полушарии. Его воронка достигает целых 80 метров в поперечнике. Во время прилива, служба спасения перекрывает все пути, ведь скорость течения превышает 40 км/ч.




Наруто

Япония

Узкий пролив Наруто считается опасным местом даже для опытных моряков. Во время прилива, скорость воды достигает 34 км/ч, образуя воронки диаметром в целых 30 метров.




BC Living

Канада

Пороги — вот, что привлекает в это опасное место тысячи каякеров ежегодно. Несмотря на высокую вероятность провести свою последнюю гонку, люди со всех уголков земного шара стремятся в Британскую Колумбию, чтобы испытать свои силы в борьбе с водной стихией.




Френч Пасс

Новая Зеландия

Между островом у побережья Новой Зеландии и материком вольготно расположился старина Френч Пасс. Большая часть воды проходит через узкий канал шириной всего 100 метров. В этом коварном месте погибли сотни людей, утянутые в пучину неумолимой стихией.




Озеро Пенер

США

Относительно спокойное озеро превратилось в настоящий кошмар моряков — благодаря беспечности нескольких рабочих. В поисках нефти, бурильщики пробили дно озера и попали прямо в соляную шахту. В результате, образовался огромный водоворот, моментально утянувший в пучину 11 барж и несколько рыбацких лодок.



Ниагарский водопад

США

Ниже по течению от знаменитого Ниагарского водопада располагается водоворот. Он сформировался еще 4200 лет назад, в период быстрой эрозии почвы. Водоворот может достигать глубины 60 метров — и это именно он виновен в гибели многих смельчаков, решивших пройти Ниагару в обычной бочке.

Источник

Пропагандистская открытка по сбору средств для немецкого подводного флота

Это одна из тех историй, после которых пропадает всякое желание играть на войне в благородных рыцарей.

В Первую мировую войну у немецких подводников было принято проявлять благородство по отношению к своим жертвам – имея возможность торпедировать вражеское транспортное судно с экипажем, немецкая субмарина позволяла вражеской команде на шлюпках покинуть судно, и только потом топила пустой корабль.

Иногда такое благородство приводило к печальным результатам.

2 сентября 1917 года около 11:55 немецкая подводная лодка U28 под командованием лейтенанта Георга Шмидта к северо-востоку от мыса Нордкап на свое несчастье перехватила британское транспортное судно Olive Branch («Ветвь оливы»), следующее с боеприпасами в Романов-на-Мурмане (будущий город Мурманск). Пароход построили в Глазго в 1912 год, и первоначально дали имя «Беллорадо». Он считался везучим — в феврале 1917 года отбился от немецкой подводной лодки, вступив с ней в артиллерийскую дуэль. В перестрелке погибли три члена экипажа «Беллорадо», но пароход спасся, сменил владельцев и был переименован в «Олив Бранч».

Капитан-лейтенант Г. Шмидт был четвертым командиром U-28, и, несмотря на его талант, успех принадлежал также экипажу и лодке, считавшейся везучей. U-28 построили в 1913 году на верфи в Данциге. Она имела надводное водоизмещение 675, подводное — 867 тонн, длину 64 метра, надводную скорость 16,7 узла, подводную — 9,8 узла и дальность плавания 9779 миль. На вооружении лодка имела четыре торпедных аппарата, шесть торпед, одно 105-мм орудие. Экипаж составлял 39 человек. За пять боевых походов в 1914—1917 гг. она отправила на дно 40 судов противника общим водоизмещением 90 тыс. тонн, повредила три судна и два захватила в качестве приза.



Немецкая подлодка U-28 16 марта 1915 года во время захвата голландского транспортника Batavier V (фото сделано с голландского корабля)

Англичане шли без конвоя из Ливерпуля с грузом взрывчатки, артиллерийских снарядов и военного снаряжения для союзной Российской империи.

Субмарина U28 торпедировала Olive Branch, а после того как пароход был подбит, всплыла в надводное положение и благородно предложила британской команде покинуть судно.
Удивительно, что Olive Branch сразу не взлетел на воздух.



Экипаж U-28 16 марта 1915 года аналогично предлагает голландскому экипажу Batavier V покинуть судно (фото сделано с голландского корабля)

Терпеливо подождав, пока весь экипаж британских моряков, успеет погрузиться в спасательные шлюпки и отплывет на безопасное расстояние от обреченного судна, U-28 открыла огонь из палубного орудия по пустому кораблю. Снаряд со второго выстрела попал в боеприпасы, находящиеся в грузовом трюме. Взрыв был настолько силён, что взрывной волной и обломками судна была нарушена герметичность корпуса субмарины.

Со слов британцев, события развивались так:
«2 сентября торпеда с U-28 угодила в машинное отделение британского судна Olive Branch. К счастью, судно не сразу пошло ко дну, и у его экипажа было достаточно времени, чтобы сесть в спасательные шлюпки. В этот момент подлодка всплыла и приблизилась к тонущему судну на расстояние в две с небольшим сотни метров, чтобы добить его из пушки. Первый же выстрел оказался и последним, причем не только для судна, но и для подлодки. Раздался мощный взрыв — судно везло боеприпасы.

Тяжелый грузовик, перевозившийся на баке судна, взрывом был подброшен высоко в воздух и обрушился прямо на подлодку, которая скоро затонула...»[1]

Но это еще не конец истории. Большая часть экипажа U-28 незадолго до взрыва вышла на палубу поглазеть, как артиллеристы будут расстреливать и топить «Olive Branch» и поэтому очутилась в воде.

«Несколько немецких подводников поплыли в сторону спасательных шлюпок с Olive Branch, прося взять их на борт. Как потом объясняли английские моряки, шлюпки были заполнены, кроме того, некоторые из немцев были вооружены. Так или иначе, немцев в шлюпки не взяли, и их в конце концов поглотил океан...

Экипажу Olive Branch повезло больше: спустя некоторое время все они (за исключением погибшего при взрыве торпеды кока) высадились на берег в Норвегии»



Погибший экипаж немецкой подлодки U-28

Интересно, почему историки ограничиваются коротким «от взрыва погибла и подводная лодка» — без объяснения причин? Думаю, они не верят в чудеса, которые иногда происходят — когда все звезды и напряжения сходятся в одной точке.

[1] - Андрей Ольховатов. Британские моряки на Русском Севере в Первую мировую войну. Отечественные записки. №6. 2013.

Источник

Эйнштейн на озере Саранак (США)

Физика и парусный спорт... По мнению Альберта Эйнштейна, это органичное и совершенно естественное сочетание. Он сам тому примером... А еще в статье - настойщий Jollenkreuzer на Пироговском вродохранилище.

«Редко я видела Эйнштейна таким же веселым и жизнерадостным, как под парусами этой маленькой лодки»

Из дневника библиотекаря Принстонского университета Йоханны Фантовой


Проще простого

– Грот пусть будет бермудским.

Адольф Хармс подумал, что ослышался:

– Но, простите, чем вам не нравятся гуари?

– Нет, нет, герр Хармс, дело не в этом. Все должно быть просто, но не проще необходимого. Я, знаете ли, поклонник простоты.

– Хорошо.

Перо заскользило по бумаге, и в списке того, каким должен быть швертбот, появился еще один пункт.

«Он, видите ли, любит, чтобы попроще, – думал Хармс. – Да, как же. Во всем мире вряд ли наберется десяток человек, которые осмелятся заявить, что понимают его теорию относительности. А он что-то еще говорит о простоте».

– Что-нибудь еще?

– Сделайте так, чтобы я мог управлять яхтой один, без чьей-либо помощи.

– Но…

– Это не обсуждается! Ничто так не способствует размышлениям, как одиночество, особенно если это одиночество под парусом.

В блокноте появился еще один пункт. Хармс не смог бы сказать, какой он по счету. Несколько страниц уже были заполнены пожеланиями и требованиями.

– Вот, пожалуй, и все, – сказал будущий владелец яхты.

– Но вы, конечно, понимаете, профессор, что выдвинутые вами требования неизбежно скажутся на скорости.

– Это не важно. Я не собираюсь ни с кем соревноваться. Победа всегда сиюминутна, она так относительна. – И собеседник Адольфа Хармса широко улыбнулся.

– Вам виднее, господин Эйнштейн, – сказал Хармс и с облегчением закрыл блокнот. Ему предстояла большая работа.

К юбилею

К 50-летию Альберта Эйнштейна магистрат Берлина решил преподнести физику ценный подарок. Ему, всю жизнь пользовавшемуся съемными квартирами, предлагали выбрать место для собственного дома.







«Tümmler»: чертежи из журнала Die Yacht, №50/1929

– Господин Эйнштейн, со своей стороны мы берем на себя обязательство выкупить землю и оплатить строительство.

Поиски заняли немного времени, потому что Эйнштейн знал, где искать, и знал, что искать. Деревушка Капут в окрестностях Потсдама отвечала всем необходимым условиям. Тишина, холмы и – главное! – несколько минут ходьбы до озера.

В магистрате Берлина выбору ученого не удивились. Его любовь к уединению была не менее известна, чем любовь к парусу. Наверняка профессор уже и яхточку приглядел…

– Все будет в порядке, господин Эйнштейн.

Увы, все пошло не так гладко, как хотелось бы. Сначала не удалось выкупить именно тот участок земли, который выбрал ученый. Потом начались преграды другого порядка: в Капуте оказалось достаточно антисемитов, не желавших, чтобы рядом с ними поселился еврей. Затем последовали сложности с выделением средств из городской казны. Строительство затягивалось, и в конце концов все расходы ученый взял на себя, что, впрочем, в дальнейшем не помешало чиновникам из Берлина с небрежной гордостью говорить о великолепной вилле, которую они подарили Альберту Эйнштейну.

– Это возмутительно! – сказал американский банкир Генри Голдман. – Не волнуйся, Альберт, с яхтой все будет по-другому.

Среди друзей великого физика было немало состоятельных людей, но Голдман первым внес свою лепту в специальный фонд, единственной целью которого было сделать презент другу Альберту. Пятнадцать тысяч марок поступили на счета немецкого банка Berliner Handelsgesellschaft, и этого было более, чем достаточно.

Первоначально планы были совершенно грандиозные. Проект яхты хотели заказать Старлингу Берджессу, создавшему несколько яхт для Кубка «Америки». Что тот может отказаться, такая возможность даже не рассматривалась. Долг, как говорится, платежом красен. В свое время Старлинг Берджесс обратился к Эйнштейну за консультацией. Разложив чертежи, он попросил Эйнштейна, как выдающегося математика и как знатока парусных судов, ответить на вопрос: так ли уж идеален корпус его новой яхты? Или в расчеты вкралась ошибка? Нобелевскому лауреату понадобилось несколько минут, чтобы обнаружить неточность. Но этим он не ограничился, подсказав Берджессу оптимальное решение.

По зрелому размышлению, однако, друзья ученого пришли к выводу, что в данном случае Старлинг Берджесс не лучшая кандидатура. Ведь Эйнштейну нужна не гоночная «машина», а что-нибудь аккуратное и комфортабельное для неспешного плавания по немецким озерам. И тут кто-то вспомнил, с какой похвалой Альберт отзывался о Jollenkreuzer – каютных швертботах, строившихся на верфи Berkholz & Gärsch. Правда, хвалить-то Эйнштейн хвалил, но с оговорками.

– Это поправимо, – подвел черту под дискуссией Генри Голдман. – Мы поставим его перед фактом. Так прямо и скажем: Альберт, к юбилею ты получишь новенький Jollenkreuzer, но чтобы радость твою ничто не омрачило, изволь подумать, каким он должен быть в деталях и тонкостях. По-моему, такая предусмотрительность – это очень по-немецки, господа, как вы считаете?

Никто не стал спорить с банкиром.

Выше всяких похвал

Адольфу Хармсу пришлось потрудиться. Уж больно трудной оказалась задача. Настолько, что к юбилею ученого яхта была не готова. С извинениями ее лишь показали Эйнштейну, заверив, что через месяц он получит швертбот в полной боевой готовности. И хорошо, что показали. Потому что после этой демонстрации в блокноте Хармса появилось еще несколько пунктов-пожеланий. Некоторые из них, будь яхта готова, выполнить было бы затруднительно.

В магистрате Берлина выбору ученого не удивились. Его любовь к уединению была не менее известна, чем любовь к парусу.

Только в июне 1929 года Альберт Эйнштейн стал владельцем собственного Jollenkreuzer. Ученый был в восторге, и Адольф Хармс наконец-то перевел дух. Клиент доволен, заказ выполнен, что еще нужно конструктору для полного счастья? Ну может, чуть больше уважения к его творению. Ну почему господин Эйнштейн называет швертбот маленькой толстой лодкой? Какой же он маленький? И какой же он «толстый»?



«Tümmler» перед спуском на воду. 1929 г.

Конечно, герр Хармс ни словом, ни движением губ или глаз не выдал, что огорчен таким отношением к спроектированной им яхте. Но вряд ли он совладал бы с собой, если бы знал, что Эйнштейн хочет назвать свое судно Tümmler. При всей своей экстравагантности великий физик мог бы выбрать для своей яхты имя более благозвучное, чем «морская свинья».

Что же представлял собой Tümmler Альберта Эйнштейна?

При длине 7 метров и ширине 2,35, он имел осадку 0, 35 метров, со швертом – 1,25 метров.

Парусное вооружение было бермудским. Площадь грота составляла 16,05 м², также имелись два стакселя площадью соответственно 3,95 м² и 8,25 м².

Мачта была ниже, чем на обычных Jollenkreuzer. Сделано это было для того, чтобы уменьшить ее вес, ведь Эйнштейн намеревался устанавливать ее в одиночку. Чтобы еще больше упростить эту работу, шарнир между двумя частями мачты был поднят на высоту 1,15 метров от палубы. Чтобы уравновесить «плечи», Адольф Хармс утяжелил короткий конец верхней части мачты свинцовыми пластинами. Безусловно, эти изменения отрицательно сказались на эффективности парусного вооружения, но Эйнштейна это не заботило. У него были другие претензии…

Мотор, указывал будущий владелец, должен иметь стартер и генератор, а находиться под палубой. Выполняя это требование, Хармс был вынужден поднять уровень палубы, а значит, и увеличить высоту борта швертбота. Моторный отсек был сделан водонепроницаемым и выстелен листами асбеста. Топливный бак, расположенный по левому борту, отделялся от моторного отсека огнеупорной перегородкой. Доступ к двигателю – двухцилиндровому, двухтактному, мощностью 6 л/с – был простой, для этого надо было всего лишь поднять часть палубного настила. Наконец, рычаг переключения передач сделали съемным. Когда яхта шла под парусами, он убирался внутрь специального отсека, который в свою очередь прикрывался латунной пластиной. Таким образом, не зная о наличии на яхте двигателя, можно было подумать, что его на ней вовсе нет. Только борта отчего-то высоковаты, а в каюте слишком низкий потолок…



С конструктором «Tümmler» Адольфом Хармсом. 1930 г

Каюту Jollenkreuzer не назовешь просторной, и все же Хармс, следуя наставлениям заказчика, умудрился расположить в ней две койки, туалет и кухонный уголок. Койки были выполнены по образцу сидений в пульмановских вагонах – из голубоватой кожи с прострочкой, что прекрасно гармонировало с пайолами из клена и бимсами с отделкой из красного дерева. Туалет оборудовали по правому борту, а по левому был сделан столик, под крышкой-столешницей которого укрывалась спиртовка в ванночке из оцинкованной жести. Над столиком расположили шкафчики для чашек, тарелок и бокалов на четырех человек, а также стеклянную полочку для курительных трубок. И это было еще одно требование заказчика, больше похожее на прихоть.

На стоянке паруса убирались в форпик. В ахтерпике хранились чехлы, канистры с топливом, черпак, запасные блоки, другие дельные вещи.

Что же касается ходовых качеств, то, ко всеобщему удивлению, швертбот показал себя очень и очень неплохо, особенно в слабые ветра. И это при столь скромной парусности и слишком большом весе.

Осенью 1929 года Адольф Хармс получил письмо от Эйнштейна, в котором тот, наряду со словами восхищения талантом конструктора, рассказывал о своих плаваниях на Tümmler по озеру Швиловзее.

«Вы сделали невозможное, господин Хармс, – завершает свое послание Эйнштейн. – Вы добились гармоничного сочетания скорости, остойчивости и комфорта. И все это мой Tümmler. Сердечно вам благодарен».

Адольф Хармс был тронут высокой оценкой своей работы. Вот только… Ну почему господин Эйнштейн называет свою яхту «свиньей»?!

Швертбот на продажу

Рудольф Кайзер, муж Илзе, падчерицы Эйнштейна, вспоминал: «Я следил, как Эйнштейн управляет своим парусником – с легкостью мастера и бесстрашием ребенка. Он поднимает паруса, вяжет хитроумные узлы и при этом с улыбкой говорит о физических проблемах».

Как-то, столкнувшись с устойчивым встречным ветром, из-за чего им пришлось возвращаться в Капут длинными галсами, Эйнштейн напомнил Кайзеру о роторных судах, которым в свое время посвятил специальную статью. Изобретатель Антон Флеттнер построил такой корабль в Киле в 1924 году. Над палубой судна возвышались два цилиндра высотой 26 метров и диаметром 3 метра. Когда специальный механизм приводил эти цилиндры во вращение, обтекающий ветер с одной стороны создавал зону повышенного, а с другой, в соответствии с так называемым эффектом Магнуса, зону пониженного давления. В результате судно следовало заданным курсом, разворачивалось и даже имело задний ход.



С сыном Гансом-Альбертом на борту «Tümmler». 1930 г.

– Я помню вашу статью, – сказал Кайзер. – Но вы же сами доказали, что, несмотря на оригинальность конструктивного решения, экономически оно невыгодно.

– Вы правы, Рудольф. Но если бы вместо грота и стакселя у нас сейчас стоял бы ротор Флеттнера, нам бы не пришлось идти в лавировку. Вы не устали?

– Н-нет.

– Тогда приготовиться к повороту!

Бывало, впрочем, что капитану Эйнштейну некому было отдавать команды. Он выходил на просторы Швиловзее в одиночку, и нередко это была единственная возможность избежать назойливого внимания людей, приезжавших в Капут, чтобы увидеть творца теории относительности, а коли посчастливится, то и поговорить с ним.

Идиллия закончилась в январе 1933 года. К власти пришли нацисты. Начались преследования евреев. Эйнштейн был вынужден уехать из Германии – звание нобелевского лауреата не гарантировало безопасность.

Уезжая, ученый попросил своего доброго знакомого Германа Шумана позаботиться о Tümmler. Шуман был владельцем небольшой верфи, у причала которой с осени 1932 года стоял швертбот Эйнштейна. Предполагалось сделать профилактику корпуса, – в частности, устранить небольшую течь в районе швертового колодца, а вместо этого полгода спустя Tümmler приходилось спасать от неприятностей гораздо больших. Эйнштейн надеялся, что Шуман найдет возможность вывезти Tümmler в Голландию, но это оказалось сопряжено с таким риском, что Шуман отказался от этого плана. В результате 12 июня 1933 года швертбот был конфискован «в пользу государства».



С женой и любимой яхтой. 1930 г.

В тот же день газета Vossiche Zeitung проинформировала читателей, что правоохранительным органам новой Германии удалось предотвратить переправку роскошной моторной лодки профессора Эйнштейна стоимостью 25 тысяч рейхсмарок в одну из сопредельных стран. Такие неточности, как завышенная в два раза стоимость, ведь яхта уже была не новой и стоила максимум 12 тысяч, а также превращение швертбота с вспомогательным двигателем в моторную лодку, вряд ли можно счесть простой небрежностью. Скорее, так, исподволь, давалось понять, что Альберт Эйнштейн был человеком богатым и беспринципным, а национал-социалисты – они за народ!

"Я следил, как Эйнштейн управляет своим парусником - с легкостью мастера и бесстрашием ребенка".

Рудольф Кайзер, зять Эйнштейна, попытался было отстоять права Эйнштейна на Tümmler, однако ему это не удалось. Причиной тому прежде всего был сам Альберт Эйнштейн, его публичное осуждение Гитлера. Стало ясно, что в Германию физик уже не вернется, что у нацистов появился еще один убежденный идейный противник.

В дом Эйнштейна в Капуте нагрянуло гестапо. После обыска, продолжавшегося несколько дней, все найденные бумаги и книги были вывезены, а сам дом выставлен на продажу. Вскоре было принято решение продать и Tümmler, причем гестапо было намерено проследить за тем, чтобы швертбот вновь не попал в руки «врагов Германии».



Эйнштейн на озере Саранак (США)

28 февраля 1934 года в потсдамской газете Tageszeitung было помещено объявление: «Продается Jollenkreuzer с мотором и стартером. Масса дополнительного оборудования. Каюта из красного дерева. В хорошем состоянии. Потсдамер Штрассе, 27. Предложение местного самоуправления Капут. Торги состоятся 8 марта».

Стоимость яхты не указывалась, как не называлось и имя ее бывшего владельца. Вообще в то время публиковалось много подобных объявлений, поэтому не стоит удивляться, что врач-стоматолог Вильгельм Фибиг предложил «местному самоуправлению» за конфискат всего лишь 1200 рейхсмарок. И это была еще хорошая цена, потому что до него были предложения в 600 и 1000 марок. Накануне 8 марта появился еще один претендент – яхт-клуб железнодорожников со штаб-квартирой в Потсдаме. «Железнодорожники» тоже предлагали 1200 марок, особенно напирая на то, что приобретают парусник с целью воспитания молодого поколения в духе истинных арийцев. Однако на торгах этот довод пал перед сотней рейхсмарок, которые накинул Фибиг. В мае он и стал новым владельцем Jollenkreuzer Альберта Эйнштейна.

Мы ничего не знаем о господине Фибиге. Кроме того, что он был высококлассным специалистом в своей области и верноподданным гражданином. И конечно же, он не называл свое приобретение «маленькой толстой лодкой». И разумеется, сменил ее имя: зубной врач и «свинья» вещи несовместные. Это физики любят пошутить, а стоматологи люди серьезные.







Гений – наш рулевой

Земля за океаном

Эйнштейн отказался от германского подданства, вышел из состава Прусской и Баварской академий наук. Теперь ему предстояло определиться с тем, где он будет жить в ближайшие годы, и не просто жить – где у него будет возможность работать. Коллеги из Советского Союза звали его к себе, и Эйнштейн всерьез подумывал о том, чтобы переехать в Минск. Но разрешение на это мог дать только Сталин, а тот ответил отказом. Как представляется, «лучший друг ученых» поступил так не потому, что не понимал значения работ Эйнштейна, да и лестно было иметь при себе такого ученого. Перевесило другое: Альберт Эйнштейн был убежденным пацифистом и известным вольнодумцем, а тронуть его Сталин, в случае чего, не посмел бы, слишком сильный резонанс вызвало бы это в мире.

Коллеги из Советского Союза звали его к себе, и Эйнштейн всерьез подумывал о том, чтобы переехать в Минск



Были и другие варианты, но в конце концов Эйнштейн отправился в Америку, чтобы занять должность профессора физики в Институте фундаментальных исследований в Принстоне (штат Нью-Джерси). Там он продолжал заниматься вопросами космологии, а также работал над созданием единой теории поля, которая бы объединила гравитацию и электромагнетизм.

Никаких особых мер для обеспечения его личной безопасности не принималось, студенты распевали про него песенки, и скоро профессор Эйнштейн стал местной достопримечательностью, покорив сердца жителей Принстона не своими теориями, а своими чудачествами.

Он часто покидал свой дом № 112 на Мерсер-стрит и отправлялся на озеро Саранак, где у него была 15-футовая лодка – с виду столь же невзрачная, как и ее владелец. Если бы не грива седых волос и всезнающие глаза в лапках улыбчивых морщин, великого физика можно было бы принять за оборванца. Летом он часто ходил в укороченных брюках, открывавших исцарапанные щиколотки. Веревка часто заменяла ремень. Плюс неизменные сандалии. Как-то один из репортеров, подкарауливший Эйнштейна на берегу, поинтересовался, нимало не стесняясь своей бесцеремонности: сандалии – ладно, это дело вкуса, но почему на босу ногу? И получил ответ: «Молодой человек, еще в юности я обнаружил, что большой палец ноги рано или поздно проделывает дырку в носке, и я перестал надевать носки». После этого Эйнштейн пыхнул неизменной трубкой, отдал швартовы и уверенной рукой повел свой ботик прочь от причала.



«Садко» - настоящий Jollenkreuzer

В тот день он посадил свою лодку на мель, но нисколько из-за этого не расстроился. Тетрадка и карандаш были при нем, так зачем размахивать руками, призывая помощь? Когда его хватятся, помощь придет и так. А пока можно и поработать, подумать… Или просто полежать на дне лодки, глядя в бездонное небо, вспоминая дни юности и зрелости, озеро Швиловзее, свой Tümmler…

Возможно, имя, которое Эйнштейн дал своей неказистой лодчонке, было не только следствием объективной оценки ее достоинств, а вернее, недостатков, но и напоминанием самому себе о любимом Jollenkreuzer, оставшемся в Германии. Там – «свинья», а здесь… Он называл свой парусный ботик Tinef, что на идиш означает «бесполезный» или еще проще – «мусор».

– Зачем вы его так? – неодобрительно качали головой местные яхтсмены.

Эйнштейн только смеялся в ответ, вспоминая Адольфа Хармса и его обиды, и сквозь смех говорил, что правда еще никому не вредила, а уж этому ботику она не повредит тем более.

Не повредит – верно, зато судно, к которому относятся без всякого почтения, может изрядно напакостить своему владельцу. И Tinef частенько этим занимался – пакостил, когда исподтишка, а когда и не таясь.

Эйнштейн так и не научился плавать, при этом он категорически отказывался надевать спасательный жилет. Он говорил, что уж если ему суждено утонуть, он сделает это честно. И действительно, он дважды тонул, но дважды был спасен!

В сентябре 1942 года 14-летний Питер Майерс плыл на своей лодке в северной части озера Саранак. Погода, до того безмятежная, вдруг изменилась. Сильные шквалы следовали один за другим. И тут Питер увидел небольшой ботик, единственный член экипажа которого тщетно пытался спустить парус. Но что-то запуталось или сломалось (вот она, пакость!), и все усилия человека были напрасны. Между тем ботик кренился все сильнее, волны захлестывали его. «Вам помочь, сэр?» – крикнул Питер и в этот момент узнал в одиноком моряке Альберта Эйнштейна, знаменитого физика и чудака из Принстона. «Да, если вас не затруднит», – ответил ученый. Питер приблизился к ботику и бросил Эйнштейну конец. Тот подтянул лодку паренька и перебрался на нее. Tinef был уже наполовину заполнен водой, и все же Питеру удалось отбуксировать его к берегу. На берегу Эйнштейн шепнул пареньку, что не умеет плавать, и если бы не он…



Jollenkreuzer  вновь на воде

А вот второй случай. В июле 1944 года Эйнштейн шел под парусами вдоль берега озера. На Tinef,  помимо него, было еще три человека. Увлекшись разговором, капитан запоздал с маневром, да и Tinef, будто специально, рыскнул в сторону. В результате лодка налетела на прятавшийся под водой камень. Днище оказалось пробито, лодка накренилась и легла мачтой на воду. Эйнштейна накрыло парусом, а его ногу оплел некстати подвернувшийся линь. Он начал захлебываться, но внезапно почувствовал, как чьи-то руки освобождают его от пут, а потом тянут на поверхность. Это был Дональд Дузо – мальчишка, который решил в этот день испытать на воде свое новое каноэ, а вместо этого спас самого Эйнштейна!

Альберт Эйнштейн был на озере и 6 августа 1945 года. Когда под вечер он вернулся к причалу, оказалось, что там его давно ждет репортер «Нью-Йорк таймс».

– Вы уже знаете, мистер Эйнштейн?

– Я знаю только то, что ничего не знаю, – процитировал Сократа физик.

– Америка сбросила на Японию бомбу чудовищной силы. Сотни тысяч погибших!

– Значит, они все-таки сделали это…

Судно, к которому относятся без всякого почтения, может изрядно напакостить своему владельцу.

Репортеру незачем было знать, что Эйнштейн и ряд других ученых обращались к президенту США с настоятельной просьбой не использовать атомную бомбу. Но Гарри Трумэн и его военные стратеги рассудили по-своему. С этого дня мир стал другим. Страшнее и опаснее.



«Брунгильда» у причала яхт-клуба «Патриот»

Понимая, что после третьей мировой войны выжившие будут сражаться палками и камнями, Альберт Эйнштейн стал одним из самых известных борцов за мир. При этом он оставался все тем же чудаковатым профессором, любителем сандалий и парусных прогулок. Компанию в плаваниях Эйнштейну нередко составлял его внук Бернар, которого если что и раздражало в этих прогулках, то это любовь деда к слабым ветрам и упорное нежелание принять от почитателей в подарок подвесной мотор. Еще чаще матросом капитана Эйнштейна становился рентгенолог и ученый Густав Букки, которого Эйнштейн называл своим лучшим другом. Наконец, бывали на борту Tinef и женщины. В частности, библиотекарь Принстонского университета Йоханна Фантова и, конечно же, Маргарита Коненкова, жена знаменитого скульптора Сергей Коненкова, в прошлом возлюбленная Сергея Рахманинова, Федора Шаляпина, Александра Блока, других кумиров Серебряного века. Маргарита Коненкова стала последней любовью Эйнштейна. После ее отъезда в СССР великий физик писал ей такие письма, сочинял в ее честь такие сонеты, что его по праву можно называть и великим лириком. Воистину великий человек велик во всем.

Возвращение в прошлое

Удивительно, но при всеобщем признании гения Эйнштейна никто не позаботился о том, чтобы сохранить для потомков его нелюбимый, но верный Tinef. Ботик… утилизировали. И эта определенность даже хуже, чем загадка Tümmler.

В 1945 году в письме из-за океана Эйнштейн просил муниципалитет Капута выяснить местонахождение его швертбота и кому он теперь принадлежит. Увы, судьбу лодки удалось проследить лишь до конца 30-х годов, а потом следы ее терялись. И ныне только модель швертбота в музее Эйнштейна напоминает о былом…

На этом можно было бы поставить точку в рассказе об Альберте Эйнштейне и его яхтах, о его любви к парусам, если бы в 2010 году российская пресса не сообщила о том, что на одном из подмосковных водохранилищ появилась яхта, которая, возможно, принадлежала Альберту Эйнштейну. Тот самый Tümmler!

Нельзя сказать, что это стало сенсацией. Слишком фантастично, чтобы быть правдой!

Хотя… в принципе…



«Брунгильда» у причала яхт-клуба «Патриот»

В 1947 году в Германию были направлены несколько специальных комиссий, сформированных Спорткомитетом СССР. Была среди них и «парусная» секция, которую возглавил опытный яхтсмен Борис Кудрявцев. Задача была проста: проехать по крупным портовым городам и отобрать самые плавучие яхты с целью дальнейшего их вывоза в СССР. Штаб Кудрявцева размещался на территории яхт-клуба люфтваффе в Куксхагене. Здесь было несколько яхт, сюда же доставляли суда из других городов. Отсюда, из-под Гамбурга, яхты по железной дороге отправились на Восток. И каково же было удивление московских яхтсменов, когда на некоторых яхтах они обнаружили бронзовые шильдики, на которых было написано Herman Hering. Все тут же заговорили, что к ним в руки попали личные яхты рейхсминистра. Но это было не так. Геринг был почетным командором яхт-клуба в Куксхагене, что вовсе не означало, что он ступал на палубу хоть какого-нибудь из этих судов. Еще более туманными были рассказы членов комиссии о записях в вахтенных журналах, найденных на яхтах. Якобы в одном журнале говорилось, что «данная яхта подарена Еве Браун Адольфом Гитлером». В другом журнале вроде бы были строчки, написанные рукой Альберта Эйнштейна.

Так что… в принципе…

Короче, надо было ехать. Чтобы своими глазами увидеть. Своими руками пощупать.



«Брунгильда» на Пироговском водохранилище

…Октябрь пятнал воду желтыми листьями. Ветер морщил гладь Пироговского водохранилища. Задалась погодка.

Через лес, вниз по косогору, к причалу клуба «Патриот», мимо катеров и яхт – уже укрытых, ждущих снега. Поторопился народ. Но кто же знал, что одарит московская осень такой благодатью!

– Ах, красавец!

Видно, не сдержался, произнес вслух, и меня поправили:

– Красавица. «Брунгильдой» назвали.

Я смотрел и восхищался. Да, умели строить! Какое изящество линий, какой вкус, какая отделка. Вообще порой кажется, что тогда в яхтах понимали больше, чем сейчас. Ну, сами посудите: «Дракон, «Звездный», Jollenkreuzer, уж на что почтенного возраста лодки, а поставь рядом что-нибудь новомодно-навороченное, и что? Победа ветеранов за явным преимуществом.

– Было это в 2006 году, – продолжал свой рассказ Денис Шадрин, совладелец компании Ost Yachts. – Мне позвонил приятель и сообщил, что одна кинокомпания, снимающая очередной сериал «про войну», собирается взорвать немецкий швертбот. И я решил взглянуть, на что поднялась рука у нынешних кинодеятелей.



«Брунгильда» на Пироговском водохранилище

Денис отправился на место съемок, и оказалось, что «жертва» – это настоящий Jollenkreuzer. Да, потрепанный, даже дряхлый, но сохранивший достоинство. Рыцарь!

Что же получалось? На одной чаше весов какой-то убогий фильм, да и не фильм даже, часть фильма, эпизод, а на другой – вот такое чудо. И Денис Шадрин купил швертбот. Не дал погубить…

На пару со своим компаньоном Денисом Векаром они решили восстановить швертбот, причем не отремонтировать, а реставрировать, то есть вернуть судну изначальный облик.

Начались мучения. С одной стороны, достаточно было дернуть за уголок стеклоткани, и с треском обнажалась половина борта. А с другой, велись кропотливые розыски оригинальных чертежей, фотографий. Пытались два Дениса выяснить и «биографию» их швертбота.

– Выяснили?

– Мы думаем, что год его постройки – середина 30-х.

– Значит, яхтой Эйнштейна он не может быть ни при каких обстоятельствах.

– А мы этого никогда и не утверждали. У него и мотора-то нет. И борта ниже. Мы говорили журналистам, что он из того же славного семейства, что и швертбот Эйнштейна, что похож, что он – «как», а в итоге получилось… ну, что получилось, то получилось.

– Зато у вас получилось замечательно.

– Старались. Корпус яхты перебирали по дощечке, по шпангоуту. Работали над этим классные мастера, строившие на Лазаревской верфи яхту для Виктора Языкова. Настелили тиковую палубу, обустроили каюту под старину. Большие трудности возникли с дельными вещами, что-то мы разыскивали на аукционах, а что-то пришлось изготовить с нуля. Прошло два года, прежде чем мы спустили яхту на воду.

– Денис, все построенные Ost Yachts – товар, что называется, штучный, будь то «реплики» или современные скоростные яхты для дальних плаваний. Вопрос простой: зачем?

– Нам нравится.

И, знаете, меня полностью удовлетворил такой ответ. По сути, исчерпывающий.

– Ветер хороший, – сказал Денис. – Надо пройтись.

И мы прошлись по Пироговскому водохранилищу. Вы бы видели, какими глазами провожали «Брунгильду» яхтсмены на стеклопластике и как мы их «делали»! Это старик Эйнштейн не любил свежий ветер, а мы так очень.

И все же, может, не пропал бесследно его Tümmler? Может, стоит где-нибудь и ждет своего часа. Все может быть, ведь все относительно…



В книге Энн Де Граф и Клааса Кунста «Эйнштейн и искусство ходить под парусом» (2010) о любви творца теории относительности к парусам сказано совсем чуть-чуть, эта книга – об искусстве быть менеджером. Имя великого физика давно стало брендом.

Досье

Альберт Эйнштейн родился 14 марта 1879 года в городе Ульме. Начальное образование получил в католической школе. С шести лет начал заниматься игрой на скрипке. В гимназии он не был в числе первых учеников, не блистал и в Высшем техническом училище в Цюрихе. По окончании его из-за отсутствия гражданства смог устроиться на работу лишь в Федеральное бюро патентования изобретений. К этому времени относится его увлечение парусным спортом. В 1903 году Эйнштейн женился на сербке Милеве Марич. В 1905 году опубликовал три статьи, которые положили начало общей теории относительности, дата рождения которой – 1915 год. После развода с Марич в 1919 году женился на своей двоюродной сестре Эльзе Левенталь. Нобелевским лауреатом стал в 1921 году. В 20-е годы работал в Берлине. В 1933 году эмигрировал в США. В 1955 году здоровье Эйнштейна резко ухудшилось. 18 апреля в 1 час 25 минут, на 77-м году жизни, Альберт Эйнштейн скончался от аневризмы аорты. Как и распорядился ученый в своем завещании, его тело было сожжено в крематории, а пепел развеян по ветру.

Источник

Американскому моряку наносят татуировку в гавайском tattoo-салоне

Tattoo нынче – модный тренд! Есть специализированные тату-салоны, выпускаются альбомы рисунков для татуировок, проводятся всемирные слеты татуировщиков и их клиентов. При этом редко вспоминают о «морском следе» татуажа. А ведь это моряки Джеймса Кука познакомили с ним просвещенную Европу, а сподвижники Ивана Крузенштерна – Россию.

Еще и еще по теме

Tattoo, или искусство нанесения «несмываемых» рисунков на кожу, нынче популярна, как никогда прежде. Татуировки – модный тренд, что доказывают рок-музыканты, актеры всех уровней таланта, футболисты, а также дамы света и девицы полусвета. Подражая кумирам, украшают себя татуировками и «широкие народные массы». Спрос рождает предложение, и потому редкая «студия красоты» не предлагает сегодня такую услугу. Есть и специализированные тату-салоны, и их все больше. Выпускаются альбомы рисунков для татуировок и фотоальбомы с «живыми» примерами. Проводятся всемирные слеты татуировщиков и их клиентов. Самые татуированные мужчина и женщина давно прописались в Книге Рекордов Гиннесса. Между тем, в этом вихре редко вспоминают о «морском следе» татуажа. А ведь это моряки Джеймса Кука познакомили с ним просвещенную Европу, а сподвижники Ивана Крузенштерна – Россию.

Человек с узорами

Весенним днем 1815 года, в доме пристойных размеров, слывшего украшением переулка Сивцев Вражек, было шумно. Гости съезжались со всей Москвы. Известнейший бретер и путешественник граф Федор Петрович Толстой, прозванный Американцем, давал бал по случаю получения им звания полковника с вручением ордена святого Георгия 4-й степени.

Орден сей был следствием мужества Толстого в день Бородинского сражения, что было особо отмечено командующим русской армией генералом Кутузовым в донесении императору Александру I. Задержка же с вручением ордена объяснялась тем, что слишком свежи в памяти жителей Москвы и Санкт-Петербурга были иные «подвиги» Федора Петровича – его дуэли, шулерство в картах, его разнузданное поведение, наконец. Так, при всяком удобном случае Толстой-Американец самым бесстыдным образом распахивал мундир и задирал, заголяясь, рубаху, чтобы продемонстрировать рисунки на своем теле. И пускался в объяснения, мол, узоры эти он «вывез» с далеких Гавайских островов, кои посетил с другом своим Иваном Крузенштерном во время первого российского кругосветного плавания на шлюпе «Нева». По уверению тамошних дикарей данная «роспись» защищает человека от ранений и дарует победу.

Слушатели любопытствовали, разглядывая сплетение линий, и кивали. Все знали, что второго такого скандалиста, как Толстой-Американец, в родном Отечестве нет. Одиннадцать убитых на дуэлях – это не фунт изюму, а у самого ни царапины. С другой стороны, и соврет - не дорого возьмет. Тот же Крузенштерн Иван Федорович списал Толстого на берег, не выдержав его несносного характера, потому что всех перессорил и со всеми перессорился. Так что товарищем своим Толстого капитан «Надежды» отнюдь не считал.

Впрочем, какими бы ни были отношения Крузенштерна и его подчиненного, а рисунки на теле Американца действительно были. И в тот день весны 1815 года, позже, в курительной комнате, граф их с удовольствием продемонстрировал собравшимся. А еще добавил, что несколько учащихся Морского кадетского корпуса в Санкт-Петербурге, который он в свое время имел счастье окончить, решили изобразить на своих плечах и руках нечто подобное. Для этого они воспользовались гравюрами господ Тилезиуса и Лангсдорфа из «Атласа к путешествию вокруг света капитана Крузенштерна». Дело, однако же, завершилось лазаретом, ибо дикарским умением наносить tatau кадеты по понятным причинам не обладали.

В этом следовало усомниться, уж больно история про кадетов смахивала пополам на бахвальство и вранье, но никто возразить не посмел. Ведь запросто можно было получить вызов и пополнить личный мартиролог Федора Петровича собственной фамилией. Так что пусть заливает Американец!



Наколка на память: «Краснознаменный Северный флот. Большой противолодочный корабль (БПК) «Адмирал Юмашев»

Резьба по коже

Следует согласиться с тем, что татуировки были частью знаний, которые доставил соотечественникам капитан Джеймс Ку после того, как в 1769 году побывал на Таити. Тогда же появилось само понятие tattoo - производное от туземного tatau.

Следует согласиться, но с оговорками. Задолго до этого с помощью татуировок в просвещенной Европе порой метили солдат, чтобы понять, кто именно пал на поле боя, а чаще – каторжников. (В менее просвещенной России с «татями и смертоубивцами» обращались проще – рвали ноздри, клеймили железом и ссылали на Нерчинские рудники.) Эти татуировки носили исключительно утилитарный характер, в случае же с tatau аборигенов островов Полинезии и Микронезии речь шла об искусстве, настолько они были изящны и замысловаты. Впрочем, и здесь эстетика соседствовала с намерением сообщить о человеке определенные сведения: его происхождение, характер, а применительно к воинам – сколько поверженных врагов на его счету. Ко всему прочему, нательные рисунки были своего рода оберегом от всяческих бед.

Чем чаще отправлялись экспедиции в Южные моря, тем больше моряков возвращались оттуда, покрытые татуировками. Постепенно tattoo стала свидетельством принадлежности к морю и кораблю, к лучшей из возможных профессий – профессии моряка.



Американская тату-версия плаката «Тихо, враг подслушивает!»

Как следствие, «дикарские» орнаменты уступили место иным рисункам, которые легко «читались» посвященными. Этому способствовало то, что в XIX веке для иноземцев один за другим открывались порты Индии, Китая, а потом и Японии, где искусство татуажа достигло наивозможных высот. Мастера-татуировщики готовы были выполнить любой заказ «за ваши деньги», и матросы излагали свои пожелания, сообразуясь со сложившимся к тому времени «языком татуировок».

Так, например, очень распространена была татуировка, изображавшая свинью и петуха, причем первую непременно помещали на левую ногу, а петуха – на правую. Случалось, однако, что «канон» нарушался, и свинью с петухом «кололи» на лопатках, иногда даже – рядышком. Вообще, столь странный выбор животных-оберегов имел объяснение: ни свинья, ни петух не являются водоплавающими, однако именно они нередко оказывались единственными «живыми душами», уцелевшими в кораблекрушениии. И ничего мистического: кур-петухов и свиней держали в деревянных клетках, а дерево не тонет, и оказавшись за бортом, клетки выносились течением и волнами на берег. Правда, порой это тату, обещающее спасение в крушении, трактовалось иначе  – донельзя прагматично: свинья и петух – это гарантия того, что на матросском столе всегда будет яичница с беконом.

Той же цели – спасению в беде – служила татуировка «послание в бутылке». Она символизировала надежду человека, оказавшегося на необитаемом острове, на его возвращение в лоно цивилизации.

Часто моряки заказывали «морскую звезду», которая ничем не была похожа на представителя класса беспозвоночных, но очень, как выяснилось в дальнейшем, на символ советских времен. Для моряков же «морская звезда» была символом Полярной звезды, без которой невозможно представить небесную навигацию, а значит, человек никогда не собьется с верного жизненного пути, а корабль – с курса, и оба они, человек и корабль, благополучно вернутся домой.

Изображение каната вокруг запястья считалось отличительной чертой палубного матроса и докера, а на бухту троса на плече моряк получал право только после второго дальнего плавания.

Возможно, в память о голубе, принесшего зеленую ветвь библейскому Ною, моряки с особым почтением относились к пернатым. Так, ласточку изображали потому, что она всегда найдет путь домой, а воробья дозволялось наносить за каждые 5 тысяч пройденных миль. Дозволялось, но не обязывалось, иначе многие старые моряки оказались бы в плену у воробьиной стаи…

Уважали моряки и черепах, панцирь которых украшался изысканным узором. «Черепаха» наносилась теми, кто пересек экватор. (Такая «черепаха» была на плече Джона Кеннеди; он свел ее уже будучи президентом по просьбе супруги. И точно так же по настоянию принцессы Дианы позже поступил ее муж, наследник трона принц Чарльз.) Часто черепаха соседствовала с ликом бога Нептуна, посвятившего на экваторе мореплавателя в истинные моряки. 



В начале XX века на всех военных кораблях США были свои «штатные» татуировщики, был такой умелец и на крейсере «Олимпия»

Конечно, не обходилось без якорей, самого универсального символа. (И вот еще один «именной» пример: Уинстон Черчилль имел татуировку в виде якоря.) Порой изображение якоря имело несколько значений – так, якорь между большим и указательным пальцами указывал на должность помощника боцмана, а два скрещенных якоря – на то, что помощник сделал карьеру и сам стал боцманом.

Скрещенные пушки означали, что моряк служил на военно-морском флоте, рыболовные крючки – на флоте, соответственно, рыболовном, а гарпуны - что он китобоец.

Заказывали моряки татуировщикам и «картины». Самым расхожим сюжетом, разумеется, был корабль, идущий с наполненными ветром парусами. И это несмотря на то, что, строго говоря, такой корабль полагался лишь тем, кто обогнул мыс Горн. Плюс к тому покорителям грозного мыса полагалась пятиконечная синяя звездочка на мочке левого уха. Если же мыс Горн покорен пять раз, то такую звездочку можно наносить на правое ухе. Ну, а если десять раз, то две красные метки на лбу. На такого человека взирали с нескрываемым уважением. Те, кто понимал язык морских татуировок, естественно.

Русский опыт

Пример Федора Петровича Толстого-Американца недолго оставался единичным, хотя увлечение татуировками среди русских моряков нарастало намного медленнее, чем среди их собратьев из других стран. Виной тому осуждение любых нательных украшений православной церковью, которая рассматривала татуировки как отзвуки языческих обрядов. Однако русская смекалка подсказала выход из положения: на спинах моряков появились кресты, и часто – с распятым Христом. Толкование татуировки было таким: сие есть надежда, что тело моряка в случае его гибели не сгинет в морской пучине, а будет погребено по христианскому обычаю. Против этого священнослужителям возразить было нечего.



А это – моряк с линкора «Миссури»

О том, что было скрыто за напускным благочестием, моряки предпочитали помалкивать. Распятия на спины наносили еще и в наивной вере избежать порки линьками за какой-либо проступок (как много позже кололи «на груди профиль Сталина», чтобы избежать расстрела), а некоторые матросики наносили кресты на даже подошвы из страха быть съеденным акулой.

Церковь отступила, брешь была пробита, преграда зашаталась и вскоре пала окончательно.

Ревнитель флотских традиций, участник Цусимского сражения, вице-адмирал Николай Николаевич Коломейцев вспоминал, что обычай татуировки был распространен не только среди матросов, но и среди офицеров как знак того, что они побывали в дальних плаваниях.

Этим они хотели подчеркнуть свою исключительность – непохожесть на тех, с позволения сказать, моряков, которые предпочитали берег морю, а каботажные плавания дальним походам.

По примеру иностранных моряков, русские офицеры привозили из заморья татуировки, которые указывали на края, в которых они побывали. Из Японии -   гейшу или змею, ловящую бабочку, на левой руке между локтем и кистью, из Китая - дракона либо морского змея. Иметь на теле «документальное» подтверждение  пребывания в дальних странах было так соблазнительно, что не устояли даже особы царской фаилии: великий князь Алексей Александрович, ставший в 1880 г. во главе Российского флота, во время пребывания на Востоке обзавелся весьма двусмысленной татуировкой. Также, только без всяких фривольностей, поступил будущий император Николай II. (Чтобы завершить «венценосную» тему, отметим, что татуировки имели английские короли Эдуард VII и Георг V.)



А гигиене во время нанесения татуировок заботились не слишком

Однако, как известно, угол падения равен углу отражения, и униженные пренебрежением «береговые моряки» нашли достойный ответ. Их стараниями появился чисто русский стиль, вершиной которого стала комбинация из перекрещенных Андреевского флага и гюйса, спасательного круга, весел и якоря с надписью: «Боже, Царя храни».

И все же, как ни прискорбно это констатировать, ни тогда, ни потом, в годы СССР (хотя товарищ Сталин татуировку имел!), мастерство татуировки никогда не поднималось у нас до истинных высот. Все было просто, даже примитивно. Наколки делали не художники-мастера, а свои же товарищи по экипажу, и сюжеты были банальны до оскомины: подводные лодки и крейсера, русалки, штурвалы, флаги, названия флотов и аббревиатуры подразделений.

В общем, если по мощи ядерного контрудара с американцами мы могли тягаться, то по части татуировок – никак.

Sailor loves tattoos

Никакие другие моряки не могли сравниться с американцами в увлечении татуировками. Это была подлинная и возвышенная страсть! Причем от простеньких изображений американцы быстро перешли к настоящим «художественным полотнам».

Очень популярной была «могила моряка», на которой над тонущим кораблем возвышался якорь, что символизировало все ту же надежду на спасение.



Реклама тату-салона времен Второй мировой войны. Все любят моряков, а моряк любит тату…»

Спорила в популярности с ней «скала времен», цитирующая слова гимна Rock of Ages, написанного еще в 1776 году. В этой композиции потерпевшая кораблекрушение женщина прильнула к кресту, воздвигнутому на скале в окружении бурных волн. Христианские мотивы тут более чем очевидны.

Только ошибутся те, кто подумает, что американские моряки были сплошь богобоязненны, и оттого выбирали соответствующие татуировки. Ничего подобного!

Любимыми их татуировками были ура-патриотические (звездное знамя, дядюшка Сэм в цилиндре, статуя Свободы, бравый комикс-морячок Папай) и женские, с одной стороны обещающие успех на любовном поприще, а с другой - безопасность со стороны венерических заболеваний. Изображения русалок, наяд и обнаженных женщин поведения от легкого до наилегчайшего в какой-то момент стало буквально тотальным, что вызвало возмущение оскорбленной общественности. Надо было что-то предпринять, хотя бы в части экипажей военных кораблей, и решение было найдено: при приеме в ВМС морякам предписывалось в обязательном порядке «одеть» своих татуированных дам посредством добавочной татуировки.



Классическая татуировка из серии "sailor-jerry"

На рубеже XIX и XX веков свыше 90% американских моряков имели татуировки, и вплоть до середины 40-х годов этот показатель оставался неизменным. К тому же, в годы Второй мировой войны в мире tattoo появились личности, которые количество татуировок обогатили качеством. И главная в том заслуга - Нормана Коллинза по прозвищу Моряк Джерри. Мало того, что он изобрел безвредные разноцветные пигменты для татуировок и аппарат, позволяющий вводить пигмент в кожу с наименьшим травматизмом, он создал и собственный стиль tattoo. Это были небольшие рисунки с крупными контурами и скромной цветовой палитрой, которые набивались за очень небольшое время. Через руки Коллинза прошли тысячи американских моряков, покинувших тату-салон Моряка Джерри в Гонолулу с пронзенными сердцами (вечная любовь), ангелами (сила веры), драконами (воевал на Соломоновых островах), пальмами (служил на Средиземном море), крылатыми кинжалами (верность до гроба ) и, понятное дело, девицами с фигурой Риты Хейворт (тайная мечта).

Но порой весь этот китч отодвигался в сторону из соображений идейных. Так поступил канонир американского линкора Iowa Чарльз Хэнсон. Прежде он служил на крейсере Vincennes, который погиб у берегов острова Саво. Хэнсон спасся и в память о погибших товарищах сделал на плечах и руках мемориальные татуировки, повествующие о гибели гордого корабля и его экипажа.



Одна из самых знаменитых татуированных спин принадлежала американскому моряку «Капитану» Элви. Она была выполнена в 1940 году и включала в себя: клипер, розы, летучую рыбу, орла, американский флаг и патриотический плакат United We Stand (фото 1943 г.)

Именно такие – нетипичные, много говорящие о человеке татуировки – иногда становились последним трагическим посланием семьям погибших моряков. Их друзья аккуратно срезали кусок кожи погибшего товарища, высушивали и посылали на родину, чтобы хранили и помнили!

…Со времен войны прошло уже много десятилетий, а мода на tattoo и не думает стихать, только теперь она – мирная. И за это тоже спасибо морякам!

PS Татуировки бывают разные, но мы сознательно обошли вниманием те из них, что так или иначе имеют отношение к криминалу. Якудза, итальянская мафия, российские уголовники… Там своя история, свой язык, свои знаки и символы. Но все это тема для другой статьи, и для другого журнала.



«Лицеизображения нукагивцев» из «Атласа к путешествию вокруг света капитана Крузенштерна». 1813 г.

Источник