collapse

Для создания НОВОГО ПОСТА, необходимо выбрать нужный раздел ФОРУМА и создать в нем НОВУЮ ТЕМУ. Если вы новый пользователь, то вам нужно ЗАРЕГИСТРИРОВАТЬСЯ на форуме


Автор Тема: Цель превыше всего  (Прочитано 822 раз)

Оффлайн bigbird

  • Глобальный модератор
  • Ветеран
  • *****
  • Карма: +13/-0
    • Просмотр профиля
    • Яхтинг от и до. Справочный портал
Цель превыше всего
« : 03.07.2022, 02:57:13 »


На снимке: Единственная известная фотография яхты Pacific. Такой она чуть было не добралась до Австралии. Бизань-мачта заняла место сломанной грот-мачты. Штормовой трисел растянут на гике из 12-футового весла. У руля, сделанного из дверец шкафчиков, - капитан судна.

164 дня безостановочного одиночного плавания… Рекорд Бернарда Джилбоя держался до 1968 года, когда он был побит Робином Нокс-Джонстоном. С 1883 года...

Наконец-то усилился ветер. Лодка легко резала воду. Пышные усы из пены и брызг украшали форштевень. Он задремал и не заметил волны, взявшейся словно бы ниоткуда. Румпель вырвало из рук. Яхту развернуло, и новая волна, высотой не меньше предшественницы, с легкостью опрокинула яхту.

Он оказался в воде. Каким-то чудом ему удалось ухватиться за перо руля, иначе тяжелый клеенчатый плащ увлек бы его на дно.

Волны-убийцы понеслись дальше, довольные тем, что натворили. Потревоженный океан вновь задышал спокойно и ровно. Ему же предстояло решить, что делать дальше, а проще говоря, попытаться спасти свою жизнь.

Он стащил плащ и нырнул. В воде шевелились петли троса плавучего якоря. Он схватил трос и закрепил его на борту.

Вынырнув и отдышавшись, подтянулся и оседлал киль лодки. Потом медленно выпрямился, держа трос двумя руками. Отступил к противоположному борту, натягивая веревку. Яхта качнулась. Он отступил еще и потянул изо всех сил. Яхта качнулась сильнее и упрямо вернулась в прежнее положение.

Это был единственный шанс. Он тянул, приседал, выпрямлялся. Амплитуда увеличивалась медленно, и прошло, наверное, не меньше получаса, прежде чем лодка, то ли вздохнув, то ли всхлипнув, провернулась и встала на ровный киль.

Он снова оказался в воде и с трудом, срывая ногти, перевалился через планширь и, обессиленный, сполз в кокпит.

В этот день он должен был погибнуть. Когда-то один старый моряк сказал ему: человеку, которому удалось обмануть смерть, Всевышний дарует еще десять лет жизни. А то и двадцать.

– Спасибо, Господи, – прошептал он. – Да будет воля Твоя.

* * *

Шел отряд по берегу. Ветер срывал шапки пены с волн. Казаки придерживали папахи. Офицеры поднимали воротники. Но служба есть служба, необходимо составить точную карту побережья и тем ответить на вопрос: возможно ли в этих местах создание новых каторжных поселений?

Бесславно проиграв войну с Японией и подписав в американском Портсмуте унизительный мирный договор, согласно которому Россия лишалась части Сахалина к югу от 50-й параллели, империя осталась без своей знаменитой каторги, так ярко описанной писателем Чеховым. Не из милости к падшим, а лишь по причине утраты земли, перешедшей под власть иноземцев и вскоре ставшей префектурой Карафуто, в 1906 году царским указом каторга на Сахалине была упразднена. Но не перевелись осужденные за тяжкие преступления, и потому шел отряд по берегу…

В отличие от юга острова, северная его часть была менее населенной, да и вообще мало изученной. Поэтому не стоит удивляться, что, перевалив через очередную скалистую гряду, изыскатели обнаружили в небольшом заливе завалившийся на борт пароход.

– Давно здесь лежит, – сказал кто-то из казаков.

И был прав, ибо лишь время вкупе с непогодой могли довести судно до столь плачевного состояния. Корпус был испещрен вмятинами, ржавчина сменила краску.

– Centennial, – с трудом разобрал название судна один из офицеров. – «Столетие».

Ожидать можно было чего угодно, в том числе скелетов в кубриках и мумии капитана на мостике. Обследование парохода, однако, обошлось без совсем уж страшных картин. Мертвецов не было. Не было и шлюпок, а в каюте капитана отсутствовали судовой журнал и навигационные инструменты. Запасов еды тоже не было. Повреждения корпуса, а также неисправность парового котла со следами ремонта свидетельствовали о том, что пароход был зажат льдами, после чего команда покинула судно. Это было ошибкой: пароход уцелел – экипаж сгинул. Хотя кто знает, сколько времени закованный во льды Centennial носило по северным водам, и не была ли попытка спастись на шлюпках отчаянным желанием спастись от голода?

Оставалось лишь гадать об обстоятельствах трагедии, а также доложить по инстанциям о неожиданной находке.

Название имелось, поэтому выяснить порт приписки труда не составило. И 24 октября 1913 года газеты Сан-Франциско, откуда 8 лет назад пароход отправился к берегам России, появилось официальное сообщение…

 – Разгадана еще одна тайна океана! – вопили мальчишки-разносчики. – Centennial найден! Следов экипажа не обнаружено!

В последовавших статьях и заметках добрым словом был помянут капитан Бернард Джилбой, под началом которого находились 54 человека. По свидетельствам людей, знавших его, моряк он был опытный, решительный и отважный. Об этом в числе прочего свидетельствовал такой факт: Джилбой был первым моряком, решившим пересечь Тихий океан от Америки до Австралии под парусом в одиночку, и почти сделал это.

* * *

Он родился в Буффало 24 сентября 1852 года. Его родители Уильям и Мэри Джилбой были ирландскими эмигрантами, за десять лет до этого поселившиеся в канадском городке Сент-Кэтрин, а затем в поисках работы перебравшиеся на территорию сопредельного государства.

Он был на три года младше своих сестер-близнецов Ханны и Белинды, с которыми родители не связывали особых надежд, тогда как в сыне видели гарантию будущего семейного благополучия. И поначалу он оправдывал их ожидания. Бернард был на хорошем счету в приходской школе, а позже в государственной школе № 19 города Буффало. Он рос, оставаясь тем примером, на которого призывали равняться его сверстников. Ну как же: не курит, не пьет, ревностный католик, при этом терпимо относится к греховным пристрастиям других, что свидетельствует об отсутствии тщеславия и гордыни.

Все изменилось, когда Бернарду исполнилось 17 лет. Однажды он не пришел домой. Через несколько дней родители получили письмо, в котором сын извещал, что 11 августа 1869 года в Нью-Йорке записался в военно-морские силы США.

– Он сошел с ума! – расплакалась мать.

Подобные слова еще не раз будут оценкой поступков Бернарда Джилбоя.

За время службы он показал себя исполнительным и любознательным матросом, что и было отмечено в его послужном списке при увольнении в январе 1872 года. В тех же бумагах, как и положено, было дано его описание: «Рост 5 футов 8 дюймов; голубые глаза; каштановые волосы; цвет лица светлый… Из особых примет: поврежден большой палец на правой руке, татуировка в виде якоря на запястье левой».

На берегу Джилбой оставался недолго. В основном он ходил на каботажных судах, и единственным его дальним плаванием был рейс на пароходе Pelican к Сандвичевым островам. Все это время родители уговаривали сына вернуться в отчий дом и заняться чем-нибудь спокойным и прибыльным. В конце концов Джилбой уступил их мольбам. Он распрощался с морем, приехал в Буффало, женился и открыл бакалейную лавку на углу Форест-авеню и Ниагара-стрит.

– Он помешался! – воскликнула три года спустя, в 1882 году, его супруга Кэтрин Лоретта (в девичестве Уэлон) и лишилась чувств.

В те годы американские женщины щеголяли в платьях с корсетами из тугого китового уса, и к тому же вошедшие в моду сентиментальные романы настойчиво обучали их истерическому отношению к окружающей действительности, так что некоторые из них падали в обморок по нескольку раз на дню. Однако в данном случае все было оправданно. Ну какая женщина устоит на ногах, когда ее любящий супруг, отец двух малолетних детей, добропорядочный бакалейщик и образцовый прихожанин объявляет, что уже продал лавку, оставляет семью и уезжает в Калифорнию с единственной целью – в одиночку пересечь Тихий океан под парусом?

– Дьявольские козни, - прошептала Кэтрин Лоретта, когда нюхательная соль и свинцовые примочки вернули ей сознание.

Муж ее не услышал. Его уже не было в доме. Деньги «на прожитье» для жены и детей аккуратной стопкой лежали на столе.

* * *

О том, как появилась эта фантастическая идея, Джилбой рассказал журналисту, посетившему его в больнице австралийского города Мэриборо.

– Атлантику в одиночку пересек Альфред Енсен, простой рыбак, ставшей знаменитостью не только в родном Глостере, но и по обеим сторонам океана. Читая о его плавании, я подумал: почему бы не сделать то же самое, но пойти другим путем – через Тихий океан? Эта мысль, раз захватив, уже не отпускала меня. Вы тоже считаете меня сумасшедшим?

Корреспондент ушел от ответа, поскольку был человеком воспитанным и не хотел обижать мореплавателя, выскользнувшего из объятий смерти.

Возможно, это действительно было помешательством, но если и так, то особого рода. Джилбой действовал рассудочно, не форсировал события и тщательно продумывал каждый свой следующий шаг.

Добравшись до Сан-Франциско, он нашел работу на обувной фабрике United Workmen's Shoe. Через несколько месяцев купил лодку-дори и отправился на ней в Британскую Колумбию. Две тысячи миль за шесть недель – так долго и так далеко в одиночку по эту сторону американского континента под парусом еще никто не ходил. Однако об этом своем плавании Джилбой предпочел не распространяться. Почему – это он тоже объяснил:

– Мне предстояло пройти 7000 миль, и было необходимо понять, какая для этого понадобится лодка. Так что то плавание было всего лишь подготовкой к настоящему путешествию и не должно было хоть сколько-нибудь затмить его.

Пожалуй, он все-таки был тщеславным человеком, Бернард Джилбой.

* * *

Глаза человека были цвета стали. И холодными, как осколки льда. И еще чудилось, что в них таится безумие. По крайней мере, такое впечатление сложилось у владельца верфи Kneass уже после первых минут общения с клиентом.

– Но… – попытался воспротивиться он и был прерван:

– Вы построите мне такую лодку, какую я хочу, – не терпящим возражений тоном произнес мужчина вида строгого, даже сурового. И продолжил излагать свои требования, логика в которых, безусловно, присутствовала, хотя само предприятие по-прежнему представлялось его собеседнику результатом явного умопомрачения.

Добраться до Австралии мужчина с ледяными глазами рассчитывал не более чем за пять месяцев. Исходя из этого, он собирался взять на борт 250 кг провизии и пресной воды. Плюс инструменты, одежда…

– Полагаю, длина лодки не должна превышать 18 футов.

И владелец верфи вынужден был с этим согласиться, хотя и пробормотал чуть слышно: «Куда уж меньше».

– Мне предстоит идти с попутными ветрами. Пускаться на этой лодке в обратный путь, споря с пассатом, в мои планы не входит. Поэтому осадка должна быть минимальной, но пусть будет шверт, чтобы опускать его в случае необходимости. И пусть это будет шхуна. Да-да, мне нужно две мачты, что сделает лодку менее валкой и даст возможность «раскидывать» паруса, ставя их так, чтобы они работали как один. При этом мачты не следует закреплять накрепко, они должны быть легкосъемными и взаимозаменямыми. И еще…

Строительство лодки, получившей название Pacific, заняло месяц.

На верфи выполнили все указания заказчика. Киль был изготовлен из белого дуба, набор – из кедра, на палубу пустили еловые доски, металлический крепеж был из оцинкованного железа, деловые вещи – из бронзы. Длина яхты составила 18 футов при ширине 6 футов. Осадка – 2 фута 6 дюймов, тяжелый шверт увеличивал ее на 14 дюймов. Палуба была практически сплошной, открытым оставался лишь небольшой кокпит в корме. Водонепроницаемая перегородка делила лодку на два отсека. В носовом предполагалось хранить припасы. В кормовом, длиной 6 футов, лишь то, что требуется каждый день, и там же находилась койка, от которой до подволока было менее двух с половиной футов. Попасть в отсеки можно было через люки, которые плотно закрывались откидными крышками на петлях.

Pacific обошелся Бернарду Джилбою в 400 долларов, и на верфи Kneass вздохнули с облегчением, когда заказчик забрал свою лодку, таким занудливым и въедливым он был.

Яхту спустили на воду в пятницу 3 августа 1882 года. Теперь предстояло погрузить на нее все необходимое. Джилбой скрупулезно следовал загодя составленному списку: «14 десятигаллонных бочек с водой; 165 фунтов хлеба в жестяных банках, 2 дюжины ростбифа в банках по два с половиной фунта; 6 дюжин банок с курятиной, свининой и лососем; 2 фунта сала; 20 банок персиков; 20 банок молока; 25 фунтов сахара; полгаллона алкоголя в аптекарской банке; керосин для лампы – пять галлонов; 9 ножей; 3 фунта гвоздей; насос; острога; молоток; топор; спиртовка для приготовления пищи; свечи; двое часов; два компаса; барометр; секстант; лаг; двуствольный дробовик; револьвер и патроны к нему; якорь обычный и плавучий; книги по навигации; морские карты; весла…» И так далее. Завершал список зонтик.

Кажется, он ничего не забыл.

* * *

Находясь в больнице, Бернард Джилбой написал книжку о своем плавании, предварив ее предисловием, в котором, будто смущаясь, пояснил, что тем самым выполняет просьбу друзей, а так он и не собирался вовсе…

Книжка получилась тоненькой, всего 64 страницы. Что касается стиля, то он был суше песка на губах путника в пустыне, но и тут автор оправдывал себя: «Моим будущим читателям, думаю, не важны украшательства и отвлеченные рассуждения, им нужно точное описание событий и состояние души человека, который решился на то, на что никто прежде не отваживался, более того, ни один разум не мог представить такого».

Тираж был крошечным. Попытки переиздания не увенчались успехом ни при жизни Джилбоя, ни сразу после извещения о его смерти. Сделано это было лишь много лет спустя, в 1950-х годах, и опять же все было очень скромно. На сегодняшний день известно всего 5 сохранившихся экземпляров.

Однако при всех ее несовершенствах в этой книге есть одна по-настоящему колоритная деталь. Она в названии, которое звучит так: A Voyage of Pleasure… с дальнейшей расшифровкой: The Log of Bernard Gilboys Transpacific Cruise in the Boat «Pacific» 1882–1883.

A Voyage of Pleasure… Путешествие с удовольствием. Приятное путешествие. Возможно и другое толкование данной не поддающейся буквальному переводу бюрократической формулы. К ней прибегли таможенники Сан-Франциско, не зная, какое определение дать тому, что намеревался совершить явившийся к ним безумец. Ну не прогулкой же под парусами назвать то, что он задумал!

* * *

Pacific покинул Сан-Франциско 18 августа 1882 года. Сделать это, не привлекая чьего бы то ни было внимания, Джилбою не удалось. В своей книге он пишет: «Я думал, что, объявив о своих планах заранее, буду выглядеть смешным, если сутки спустя мне придется вернуться обратно для ремонта». Увы, в порту всегда много зевак, так что толпа собралась изрядная.

– Эй, куда вы намылились? – звучало снова и снова.

До поры он отмалчивался, но когда раздались издевательские смешки, не выдержал, выпрямился во весь рост и громко объявил:

– Я иду в Австралию! Кто-нибудь желает пойти со мной?

Желающих, разумеется, не нашлось, да они были и не нужны, но остряки примолкли.

Он отдал швартовы и направился к таможенному посту, где предстояло оформить надлежащие документы.

На следующий день о его отплытии сообщили сразу несколько газет. Заметки были короткими, их тон снисходительным. Репортеры, отвечающие за городскую хронику, не сомневались, что затея закончится пшиком.

Полгода спустя, когда новости о Джилбое снова появились на страницах американской прессы, интонация был уже иной, но отнюдь не восторженной. Газетчики словно стеснялись признать свою неправоту и не собирались извиняться за былое ехидство. Они были сдержаны в оценках и, что называется, подпускали шпильки. Так, в газете San Francisco Daily Alta California от 24 марта 1883 были приведены слова Альфреда Енсена – его ответ журналистам, допытывавшимся, зачем он пустился в путь через Атлантику. На это рыбак из Глостера ответил так: «Потому что был чертовски глуп». Закавычив цитату, автор заметки о Бернарде Джилбое констатировал: «Что ж, видно не перевелись еще дураки в нашей стране – на земле и на море».

* * *

Однако все это было потом – и шум в прессе, и книга Бернарда Джилбоя, в которой он поведал о своем путешествии ровно столько, сколько хотел рассказать.

Закончиться оно могло, да и должно было трагически, хотя начало внушало оптимизм.

За первые пять дней пути Джилбой прошел 510 миль. Погода была идеальной: небольшие волны и попутный ветер, позволявший нести все паруса.

Капитан яхты вкушал все прелести спокойного плавания. Он бил острогой тунцов, упражнялся в кулинарии и любовался игрой китов и дельфинов, часто приближавшихся к лодке. При этом Джилбой придерживался установленного распорядка: ближе к полуночи он спускал паруса, бросал за борт плавучий якорь и укладывался спать. Через несколько недель о тех безмятежных днях он вспоминал с горькой усмешкой, это когда ему удавалось выкраивать на сон уже не более четырех часов, а часто меньше трех.

Через две недели он вошел в зону пассатов, но, к его огорчению, пассат был слишком слаб, чтобы Pacific мог развивать сколько-нибудь приличную скорость.

Дни были неотличимы один от другого. Разве что в начале сентября лодку пытался протаранить дрейфующий древесный ствол, а неделю спустя моряка разбудил новый удар, но это была морская черепаха, чей панцирь оказался так же крепок, как обшивка яхты.

Шестого октября черепаха появилась вновь, хотя и сомнительно, что это была та же самая. Вот как Джилбой описывает эту встречу и то, что за ней последовало:

«Я схватил черепаху за заднюю ногу и попытался втащить на борт. Не сразу, но мне это удалось. Я взял нож и отрубил ей голову. Теперь я был обеспечен свежим мясом на несколько дней. Радость моя, впрочем, была недолгой. Вскоре после того, как я окропил море кровью черепахи, я увидел акулу, и это был настоящий монстр по сравнению с теми хищницами, что навещали меня ранее. Когда она приблизилась к лодке, я достал револьвер и дважды выстрелил в нее, понимая, что не смогу убить, но лелея надежду хотя бы отогнать. Пули не возымели никакого действия. Акула проплыла мимо лодки, развернулась, проплыла еще раз. Я набрался смелости и ткнул ее острогой. Наконечник лишь скользнул по коже, твердостью напоминавшей броню, но акула ушла на глубину. Вообще, акулы доставляли мне много неприятностей. Они появлялись, когда я спал, незадолго до рассвета, и терлись боками о лодку. Я пробовал отогнать их – стрелял, бил острогой, но они лишь стали чуть осторожнее. Помогло другое: я взял старую рубашку и изготовил что-то вроде пугала, будто бы я сижу в кокпите. Тогда акулы перестали мне досаждать и нарушать мой сон».

В те же дни стало ясно, что следует бережнее относиться к запасам продовольствия, и Джибой решил принимать пищу два раза в сутки. Отныне он благословлял каждую летучую рыбу, упавшую на палубу его лодки.

Pacific пересек экватор. Семнадцатого ноября паруса яхты разглядел в океане кто-то из команды шхуны Tropic Bird.

«Шхуна приблизилась, сделала изящный поворот и прикрыла меня от ветра. Мы стояли бок о бок. Капитан Бернс сообщил мне, что идет с Таити в Сан-Франциско, после чего поинтересовался, кто я и как меня занесло в такую даль. Я объяснил, и уважительное удивление капитана было мне приятно. Потом капитан спросил, нужна ли мне помощь? Я поблагодарил его и сказал, что хотел бы уточнить свое местоположение, после чего заверил, что лодка моя крепка, я здоров, поэтому иду дальше, да и ветер подходящий. Тогда капитан Бернс предложил мне фруктов, и я, конечно, не отказался от бананов, апельсинов, лаймов… Мы расстались, пожелав друг другу удачи. Вечером мне взгрустнулось. Но через несколько дней на яхте откуда-то появилась маленькая муха, и стало немного веселей, все-таки компания».

В день встречи с Tropic Bird яхта находилась всего в ста милях от Маркизских островов.

В первых числах декабря Pacific подошел к островам Кука. Впервые за 111 дней пути моряк увидел землю, это был остров Эоа.

Джилбой даже мысли не допускал об остановке, сколь бы короткой она ни была. До Австралии осталось всего полторы тысячи миль. Он одолеет их максимум за месяц.

Океан нарушил его планы. Шальная волна перевернула Pacific вверх килем.

* * *

Вернув Pacific в нормальное положение и забравшись в кокпит, ему потребовалось немало минут, чтобы прийти в себя и наскрести по закоулкам своего измученного тела хоть чуточку сил. Изуродованная лодка требовала его участия.

Все, что находилось на палубе и в кокпите, исчезло. Крышка люка переднего отсека треснула. Он поднял ее. Отсек был наполовину заполнен водой. Крышка кормового отсека тоже оказалась повреждена, и оттуда при перевороте вывалилось практически все.

Перво-наперво нужно было вычерпать воду. Этим он занимался весь остаток дня и большую часть ночи. Лишь утром, когда рассвело, он смог определить размеры ущерба. Pacific потерял грот-мачту, парус, руль, из приборов остались только секстант и компас – второй исчез, как пропал и хронометр, а часы оказались испорчены. Все консервы, находившиеся в кормовом отсеке, были потеряны. Жестянки с хлебом, хранившиеся в носовом, лопнули, их содержимое пропиталось морской водой и пролившимся керосином.

Целый день Джилбой наводил порядок на борту: вместо руля приспособил весло, бизань переставил на место грот-мачты, из запасного грота сделал некое подобие триселя. Все это было убого, но заставило Pacific двигаться.

Два дня спустя, 15 декабря, сильный удар заставил лодку содрогнуться, а ее капитана затаить дыхание. Pacific атаковала меч-рыба. Устроив лихорадочную круговерть, она вырвала из обшивки свой меч и унеслась прочь.

«Не знаю, сколько прошло времени, но когда я поднял крышку люка переднего отсека, в нем было на 10 дюймов воды. Проклятая рыбина пробила корпус насквозь! И сделала это в таком месте у киля, куда подобраться с деревянной заглушкой было абсолютно невозможно. Вычерпав воду, я заткнул дыру затычкой, которую скрутил из фитиля масляной лампы и тряпки. Держалась она плохо, вода продолжала сочиться, и я понял, что отныне моей каждодневной заботой станет откачка воды».

Он миновал острова Фиджи и Новую Каледонию, но с таким парусным вооружением нечего было и надеяться изменить курс и пристать к какому-нибудь берегу.

«24 декабря. Я примерно в 1200 милях от Австралии. Все, что у меня есть, это 12 фунтов мясных консервов, немного хлеба, полгаллона спирта и 15 галлонов воды. Шансы увидеть корабль ничтожны. На рождественский ужин у меня были говядина и спирт, который я запивал водой. Я смеялся и плакал. Я боялся встретить свою судьбу. Я хотел, чтобы кто-нибудь был рядом. Я думал о той, которую любил и потерял. Я думал, что моя давно умершая мать завтра увидит меня».

Через три дня, когда Джилбой спал, Pacific зацепил днищем коралловый риф. Для корпуса это прошло без последствий, но застрявший в расщелине лаг буквально заякорил лодку. При попытке его вытащить веревка оборвалась… Теперь у моряка не было вообще никаких приборов, кроме бесполезного при отсутствии хронометра секстанта. Было только солнце, которое, опускаясь за горизонт, вело его на запад.

«31 декабря я пробирался сквозь рифы и мели у южной оконечности острова Мэтью. Вернее, меня проносило мимо них… Днем на борт лодки села маленькая птичка. Это была первая птица, которую я увидел за время моего плавания. Она совсем не боялась меня. Я поймал ее и съел».

Всего он поймал четыре птицы.

«Ловля этих птиц позволила мне сохранить присутствие духа. Не теряйте надежды, даже когда кажется, что конец жизни не за горами. Я жил надеждами и повторял старую пословицу: «Самая темнота – за час до рассвета».

3 января 1883 года у него оставалось 4 фунта говядины, немного спирта и десять галлонов воды. 13-го он съел последнюю 60-граммовую порцию мяса. В довершение ко всем бедам перестали появляться птицы, а в море исчезла рыба.

«15 января. Отвязалось и уплыло руль-весло. Я снял дверцы от рундуков и сколотил из них некое подобие руля. Получилось неплохо».

«21 января. Я был так голоден, что отодрал самые большие ракушки, облепившие лодку, разбил их и попытался съесть. Они были так отвратительны, что мне не удалось проглотить не единой. Я жевал их и выплевывал».

«25 января. Господь не оставляет меня. Я нашел на борту четыре летучих рыбы – две по три и две по два дюйма. Еще я подстрелил птицу. Я не стал ее есть – сохранил на следующий день».

Мысли разбегались, он не мог удержать ни одной. Он пребывал в состоянии, которое уже нельзя было назвать жизнью, но это еще была не смерть, она только подкрадывалась к нему на мягких лапах.

У него оставалось лишь несколько ложек спирта и немного воды.

* * *

О том, что он еще жив, ему напомнили паруса, которые он увидел утром 29 января. Он открыть зонт и стал махать им, но зонт вывалился из рук и упал за борт. Тогда он привязал к веслу флаг и поднял этот странный символ надежды на спасение.

Судно продолжало следовать своим курсом.

Он достал револьвер. У него оставалось шесть патронов, он использовал их все.

Выстрелы услышали, его заметили.

– Кто вы? – крикнул человек, перегнувшийся через борт шхуны, подходящей к нему.

Он не смог ответить.

Матрос бросил веревку, которая упала на нос яхты. Он был так измучен и истощен, что ему пришлось ползти по палубе. Кое-как ему удалось закрепить конец.

Pacific подтянули к борту шхуны.

– Кто вы?

Он опять не смог вымолвить ни слова.

– Шторм-трап! – последовал зычный приказ. Его отдал человек у тужурке и фуражке, должно быть, капитан шхуны.

На лодку спустился один из матросов, который помог ему подняться на ноги, но чтобы вскарабкаться по шторм-трапу, на это нужны были силы, а их не осталось.

Его втянули на борт. На палубе он упал. Над ним качались озабоченные лица моряков.

– Еда, вода… – выдавил он.

– Воды дайте, еды не давать,–- сказал капитан.

* * *

Шхуна Alfred Vittery направлялась в порт Мэриборо. Там она должна была высадить 97 полинезийцев, которых капитану Буру удалось навербовать на Соломоновых островах для работы на австралийских плантациях.

До берега оставалось не более одного суточного перехода, когда в море, в 40 милях от мыса Санди-Кейп, была замечена парусная лодка. Когда на шхуне услышали выстрелы, стало ясно, что находящиеся на ней взывают о помощи.

Когда на борт подняли истощенного человека, лицо которого закрывали спутанные космы, капитан шхуны распорядился напоить его водой, и только. Кок шхуны уже варил куриный бульон, твердая пища могла убить нечастного.

Выпив чашку бульона, спасенный задышал глубже, его ввалившиеся щеки чуть порозовели. Потом ему предложили кусок слегка поджаренного хлеба, предварительно размочив его в чае.

– Я из Сан-Франциско… - невнятно и еле слышно проговорил бедняга.

Конечно, ему не поверили, но от вопросов из жалости воздержались.

– Все потом, – сказал капитан Бур. – Пусть поспит. Боцман, примите на борт его скорлупу.

* * *

Джилбой спал, и ночные кошмары, мучившие его последние несколько недель, наконец-то угомонились, оставив его в покое.

Проснувшись, он с благодарностью принял предложение принять ванну, после чего разделить завтрак с капитаном Буром.

Выслушав рассказ Бернарда Джилбоя, тот задумчиво произнес:

– Столько испытаний… Одиночество, голод… Как вы выдержали?

Ответ моряка был бесхитростным и честным:

– Да, 164 дня… Сам удивляюсь.

Рекорд Бернарда Джилбоя держался до 1968 года, когда он был побит Робином Нокс-Джонстоном.

* * *

1 февраля 1883 года Джилбой тепло попрощался с капитаном Буром и сошел на берег. Он поселился в отеле, но уже следующем утром его поместили в больницу, потому что ночью ему стало совсем худо. Мореплаватель едва мог говорить от слабости. И, вероятно, причиной тому были не только 13 килограммов, на которые он похудел за время путешествия, и не авитаминоз, но прежде всего нервное истощение.

Больницу он покинул 9 марта с рукописью книги A Voyage of Pleasure в саквояже и неясными планами на будущее. В начале апреля он отправился в Сидней, чтобы узнать, можно ли там выставить Pacific для осмотра любопытствующими и так хоть немного заработать. Увы, в Сиднее он не нашел ни подходящего помещения, ни желающих ему помочь.

– Вам письмо.

Портье отеля, в котором он жил, протянул конверт. В многостраничном послании были и такие строки: «Дорогой! Мы счастливы, что ты жив, ведь мы уже отчаялись…»

Пора было возвращаться на родину – домой, к жене и детям.

5 октября 1883 года Бернард Джилбой сошел на американскую землю. Он привез с собой Pacific и выставил его на обозрение в городском саду Сан-Франциско. Заработать на этом ему удалось сущую малость. Тогда он продал лодку и написал жене, чтобы она забирала детей и перебиралась к нему в Калифорнию.

Когда он встречал ее на вокзале, то был поражен, как она изменилась. Волосы Кэтрин Лоретты посеребрила седина.

* * *

Он поклялся больше не выходить в море и несколько лет держал слово, работая вагоновожатым трамвая, взбирающегося по живописным холмам Фриско. И все же в 1889 году нарушил обещание. Он стал капитаном парома Flyer, курсировавшего между Сиэтлом и Такомой, потом парохода Progress, перевозящего старателей на Аляску во время «золотой лихорадки», затем парохода Argail.

После окончания Русско-японской войны ему предстояло доставить груз во Владивосток на судне Centennial. Он отплыл из Сан-Франциско в сентябре 1905 года и был задержан в Беринговом море японцами, которые не знали о подписанном 23 августа в Портсмуте мирном договоре. Его обвинили в контрабанде, хотели конфисковать судно. С большим трудом ему удалось объясниться и продолжить путь.

Во Владивостоке он выгрузил груз. 24 февраля 1906 года, приняв на борт несколько сот тон серы, Centennial отправился обратно. За день до этого Бернард Джилбой отправил семье открытку. «Буду дома через 30 дней», – уведомлял он.

Океан распорядился по-своему.

Журнальный вариант. Опубликовано в Yacht Russia №1-2 (132), 2021 г.
Текст Сергея Борисова

 


* Интересно почитать

* Поиск по сайту


* Последние сообщения

topic Яхтсмен Виталий Елагин вышел на связь спустя восемь дней после исчезновения
[Машинный телеграф]
grebenshch
27.03.2024, 18:07:12
topic Механика движения комет
[Погода]
Fermer
24.03.2024, 10:35:22
topic Грустная история косатки, которая помогала китобоям: верования народа тауа
[Машинный телеграф]
grebenshch
23.03.2024, 00:02:36
topic В Колумбии поднимут затонувший корабль XVIII века с сокровищами на $17 млрд
[География]
grebenshch
20.03.2024, 00:29:46
topic Вакансия дня: счетовод пингвинов в Антарктиде
[Машинный телеграф]
grebenshch
20.03.2024, 00:21:11
topic «Секс-плот» — антрополог хотел доказать жестокость людей, но не смог
[Машинный телеграф]
grebenshch
20.03.2024, 00:16:04
topic Редакционная статья яхтенного дизайнера Chuck Paine (США)
[Машинный телеграф]
grebenshch
16.03.2024, 21:48:13
topic Грузовой корабль улавливает и перерабатывает свои выбросы углекислого газа
[Техника]
grebenshch
16.03.2024, 19:26:43
topic Самый дорогой подводный отель в мире с рыбами, плавающими вокруг вашей кровати
[Машинный телеграф]
grebenshch
16.03.2024, 16:17:18
topic Морские подковы
[Машинный телеграф]
grebenshch
16.03.2024, 15:42:08
topic Как поделили океан
[История]
grebenshch
16.03.2024, 15:36:47
topic Dufour 44: новое решение
[Новинки]
grebenshch
14.03.2024, 16:31:06

* Двигатель торговли

* Активные авторы

Craus Craus
4006 Сообщений
bigbird bigbird
2971 Сообщений
grebenshch
541 Сообщений
Grumete Grumete
392 Сообщений
root root
269 Сообщений

* Кто онлайн

  • Точка Гостей: 279
  • Точка Скрытых: 0
  • Точка Пользователей: 0

Нет пользователей онлайн.

* Календарь

Март 2024
Вс. Пн. Вт. Ср. Чт. Пт. Сб.
1 2
3 4 5 6 7 8 9
10 11 12 13 14 15 16
17 18 19 20 21 22 23
24 25 26 27 [28] 29 30
31

Нет ближайших событий.

* Ваша Реклама

Здесь может быть Ваша реклама!

* Мы на Pinterest

SMF spam blocked by CleanTalk
Защита SMF от спама от CleanTalk
SimplePortal 2.3.6 © 2008-2014, SimplePortal