Русская Антарктида

[bigbird]

С праздником, друзья! Сегодня – ровно 200 лет с тех пор как Фаддей Белинсгаузен и Михаил Лазарев доказали, что Антарктида существует! В честь этой замечательной даты мы перепечатываем фрагмент материала Сергея Борисова, который был опубликован в №№125 и 126 YR. В этом материале  идет речь о захватывающем путешествии двух шлюпов – «Мирный» и «Восток»

4 июля 1819 года Кронштадт проводили в дальнее плавание шлюпы Российского императорского флота «Восток» и «Мирный»

Почему было послано два корабля? Предполагалось, что при совместном плавании в случае несчастья с одним из кораблей другой окажет необходимую помощь, отсюда вывод: командиры судов будут чувствовать себя увереннее и решаться на более смелые предприятия. Все это так, если бы не существенное «но»: корабли были разными! «Восток» был быстроходнее и хорошо слушался руля, но плохо держался на волне. «Мирный» был значительно тихоходнее, плохо слушался руля, но хорошо держался на волне. По этому поводу Михаил Петрович Лазарев сетовал в одном из писем: «Но для чего посланы были суда, которые всегда должны держаться вместе, а между прочим такое неравенство в ходе, что один должен беспрестанно нести все лисели и через то натруждать рангоут, пока сопутник его несет паруса весьма малые и дожидается? Эту загадку предоставляю самому отгадать, а я не знаю». И тем не менее, корабли ни разу не разлучались, за исключением их пути к Австралии, когда это было сделано сознательно. Достойно восхищения искусство Беллинсгаузена и Лазарева, и только тот, кто плавал на парусных кораблях, только тот, кто плавал среди полярных льдов, может по-настоящему оценить это.

***

В каюте Фаддея Фаддеевича Беллинсгаузена, в особом ящичке бюро, хранилось предписание начальнику экспедиции от Морского министерства. В нем среди многих прочих были и такие строки: «Ежели под первыми меридианами, под коими он пустится к югу, усилия его останутся бесплодными, то он должен возобновить свои покушения под другими, и не упуская ни на минуту из виду главную важную цель, для коей он отправлен будет, повторяя сии покушения ежечасно как для открытия земель, так и для приближения к Южному полюсу».

Посетив Копенгаген, в конце июля корабли сделали остановку в Портсмуте, откуда моряки съездили Лондон и приобрели астрономические и мореходные инструменты.

В конце лета корабли покинули берега Англии. Сделав остановку на острове Тенерифе, мореплаватели отправились через Атлантику в Бразилию. В первых числах ноября они благополучно добрались до Рио-де-Жанейро, где встретили корабли северной экспедиции – шлюпы «Открытие» (под командой капитан-лейтенанта Михаила Николаевича Васильева) и «Благонамеренный» (командир – капитан-лейтенант Глеб Семенович Шишмарев).



22 ноября четыре русских корабля вышли в море и попрощались: «Открытие» и «Благонамеренный» отправились к мысу Доброй Надежды для дальнейшего следования в северную часть Тихого океана, «Восток» и «Мирный» – в антарктические воды,

У острова Южная Георгия, бегло осмотренного Куком, они были 15 декабря 1819 года. Русские моряки сделали опись местных берегов, и на карте появились мысы Порядина, Демидова, Куприянова, залив Новосильского, остров Анненкова (названия были даны в честь офицеров – участников экспедиции).

Затем были открыты острова Лескова, Торсона (после того как Константин Петрович Торсона, бывший лейтенант с «Востока», как декабрист был сослан на каторгу, остров был переименован в Высокий) и Завадовского. Все эти острова принадлежат к группе, названной именем Траверсе.

Далее экспедиция отправилась к Земле Сандвича. Эта земля оказалась группой небольших островов, которые Кук принял за мысы. Один из этих островов был назван именем Кука, а вся группа – Южными Сандвичевыми островами. В таком сохранении старых названий сказалось обычное для русских уважение к их предшественникам.

20 декабря показались льды. При виде огромного айсберга (Беллинсгаузен называл их «льдяными островами») русские моряки «пришли в величайшее удивление».

Льды смыкались, но оба командира упорно вели свои корабли через извилистые проходы. В один из таких дней «Мирный» ударился об огромную льдину. Михаил Петрович Лазарев писал: «Удар случился в два часа ночи и был столь силен, что многих выкинуло из коек. Льдину в тумане увидели так близко, что избежать ее не было возможности... К счастию, ударились штевнем; если бы это произошло левее или правее, то обязательно проломило бы, и тогда, разумеется, никто из нас не рассказал бы, где были».

16 (28) января 1820 года они достигли широты 69°23′. И увидели… По словам Беллинсгаузена, перед ними было «льдяное поле, усеянное буграми». Лейтенант Лазарев высказался более определенно: "…встретили матерый лед чрезвычайной высоты, и в прекрасный тогда вечер, смотря с саленгу, простирался оный так далеко, как могло только достигать зрение; но удивительным сим зрелищем наслаждались мы недолго, ибо вскоре опять запасмурило и пошел по обыкновению снег. Это было в долготе 2°35'W-ой от Гринвича. Отсюда продолжали мы путь свой к осту, покушаясь при всякой возможности к зюйду, но всегда встречали ледяной материк не доходя 70°».

Именно этот день ныне считается днем открытия Антарктиды. Хотя самой земли российские мореплаватели тогда не увидели: они находились в 20 милях от берега и их глазам предстал лишь шельфовый ледник.

21 января (2 февраля) участники вторично видели берег, а 5 и 6 (17 и 18) февраля «Восток» и «Мирный» подошли почти вплотную к береговым обрывам ледового материка.

Приближалась антарктическая зима. 4 марта 1820 года корабли направились для ремонта, отдыха и пополнения запасов в Порт-Джексон (Сидней). Затем было плавание среди тропических островов с открытием многих прежде неизвестных и безымянных, и возвращение в Австралию.

17 ноября шлюпы, вернувшиеся в южные широты, подошли к острову Маквари, откуда взяли курс на юг, и 28 ноября снова были среди айсбергов. Шлюпы упрямо шли на восток, при каждой возможности устремляясь к югу и отворачивая на север только в случае подхода к непроходимым ледяным полям.

Михаил Петрович Лазарев отмечал в письме другу: «Подумай ты о положении нашем, в котором находились мы множество раз: пробегая между ледяными островами в ясную погоду и надеясь на продолжение оной, забирались иногда в такую чащу, что в виде их было в одно время до полуторы тысячи, и вдруг ясный день превращался в самый мрачный, ветер крепчал, и шел снег, – горизонт наш тогда ограничивался не более как на 20 сажен, и в каком положении мы тогда оставались? Одно щастие, можно сказать, спасало нас, и даже до того оно нам сопутствовало, что мы во все время не разлучались».

10 января 1821 года ознаменовалось двумя событиями: шлюпы в этот день достигли крайней южной точки своего плавания – 69°21' ю. ш., 92°38' з. д. А затем, в точке с координатами 68°57' ю. ш. и 90°46' з. д., открыли остров, названный именем Петра I, длиной девять с половиной миль, шириной четыре с половиной мили. Жаль, из-за льда, окружавшего остров, подойти к нему не удалось.

28 января 1821 года – ровно через год со дня встречи с «льдяным полем, усеянным буграми», русские моряки в солнечную погоду четко видели и даже зарисовали гористый берег. Беллинсгаузен записал в судовом журнале: «Я называю обретение сие берегом потому, что отдаленность другого конца к югу исчезала за предел зрения нашего». Открытую сушу нанесли на карту как Землю Александра I. И далее тем же пером в журнале отмечено: «Памятники, воздвигнутые великим людям, изгладятся с лица земли все истребляющим временем, но остров Петра I и берег Александра I, памятники, современные миру, останутся вечно неприкосновенны от разрушения и передадут высокие имена позднейшему потомству».

(Долгое время Земля Александра I считалась частью материка, и лишь в 1940 году выяснилось, что это остров: под многометровой толщей шельфового льда был обнаружен пролив, отделяющий его от континента.)

Затем шлюпы направились к Новой Шотландии, о случайном открытии которой в 1819 году капитаном английского брига Уильямом Смитом, Беллинсгаузен уже знал. Смит считал, что Новая Шотландия является выступом Южного материка, но русские моряки убедились, что это архипелаг. И опять на карте появились русские названия, напоминающие о славных победах над Наполеоном.

30 января из-за непригодности шлюпа «Восток» к дальнейшему плаванию в высоких широтах Беллинсгаузен отдал приказ о возвращении на Родину.

***

24 июля (5 августа) 1821 года корабли вернулись в Кронштадт, потеряв за все плавание только трех человек: одного – по болезни, двух – вследствие несчастного случая, и для тех лет столь скромные потери были почти невероятны. За время кругосветного плавания, продолжавшегося 751 день, шлюпы под парусами находились 527 дней, на якоре – 224 дня. Было пройдено более 50 тыс. миль, открыто 29 новых островов, выполнен огромный объем разнообразных исследований.

Для торжественной встречи экспедиции в Кронштадт прибыл император Александр I. Участники плавания были отмечены орденами, повышениями в званиях и иными поощрениями.

За успешное плавание Михаил Петрович Лазарев, минуя чин капитан-лейтенанта, был произведен в капитаны 2-го ранга. С 1837 года и почти до самой смерти в 1851 году он командовал Черноморским флотом, воспитав блестящую плеяду прославленных адмиралов – Г.И. Бутакова, В.И. Истомина, В.А. Корнилова, П.С. Нахимова.

Фаддей Фаддеевич Беллинсгаузен по возвращении в Россию был произведен в капитаны 1-го ранга, а через два месяца в капитан-командоры. Скончался он в 1852 году, тринадцать последних лет состоя главным командиром Кронштадтского порта и военным губернатором Кронштадта. И каждый год он выходил в море, командуя Балтийским флотом.

***

Было бы странно, если бы факт открытия Антарктиды русскими моряками не оспаривался. При этом, как правило, говорят, что увидел – не значит нашел. Да и кто первым увидел?

 30 января 1820 года на другом краю материка английский парусник под командованием Эдуарда Брэнсфилда приблизился к Антарктическому полуострову и открыл полуостров Тринити (Троицы). Значит, пусть на дни, и все же позже русских моряков. Но пусть Брэнсфилду принадлежит первое географическое название в Антарктиде, тут нет возражений. По крайней мере, с нашей стороны, хотя американцы утверждают, что лавры первооткрывателя надо отдать капитану американского зверобойного судна Натэниэлю Палмеру, побывавшему в тех краях в ноябре 1820 года.

А может быть, подлинным открытием следует считать день, когда над неизвестной землей водружается государственный флаг? Что ж, первым догадался это сделать француз Жюль Дюмон-Дюрвиль в 1838 году, правда, позже оказалось, что сделал он это на острове, а не на берегу континента.

Или право первенства надо отдать государству, чей гражданин первым ступил на землю Антарктиды? Возможно, это был американский зверобой Джон Дэвис, и произошло это в 1821 году в Западной Антарктиде, вот только этот факт никак не задокументирован. Первая же подтвержденная высадка на ледовый континент состоялась 74 года спустя – 24 января 1895 года. Эта честь выпала норвежцу, ученому и исследователю Эгебергу Борхгревинку, который уговорил капитана промыслового судна «Антарктик» остановиться и спустить шлюпку. Борхгревинк еще и коллекцию камней собрал… Однако вот незадача: в данном случае Норвегия вынуждена остаться в стороне, потому что в те годы она входила в состав Швеции. Тогда что получается, Швеция открыла Антарктиду? Ну, это уже просто глупость, все остальные претенденты категорически против.

Кто бы что ни говорил… Да пусть говорят! У нас – юбилей, потому что 200 лет назад Антарктиду открыли русские моряки. И прочь сомнения!

Источник