Человек – создание социально ориентированное. Долгое время человеческое общество карало преступников, просто лишив их социальной поддержки. То есть попросту изгоняло. И эта кара, стоит заметить, многими воспринималась наравне со смертной казнью. Только отложенной ее формой – у одиночки попросту не было шансов выжить в реалиях прошлого.
Интересно, что эту практику взяли на вооружение моряки. Считалось, что это наказание суровое, но вроде как более гуманное, нежели смертная казнь. Все же изгнанный имел призрачный шанс вернуться в человеческое общество. Правда, изгнание в море имеет свою специфику. Согласно которой жертву оставляли просто на первом встречном куске суши.
Случалось, что таким островом оказывался простой утес, выступавший из морских глубин всего лишь на время отлива. И потому видимая гуманность оборачивалась в этом случае какой-то изысканной, отсроченной жестокостью. Хотя кому-то и могло повезти.
В нашем представлении
маронинг (процедура изоляции осужденного на необитаемом острове получила именно такое название) есть атрибут пиратской жизни. На самом деле подобные вещи случались и на вполне себе гражданских судах, и в военно-морских силах. Просто для людей прошлого подобное исключение человека из общества выглядело настолько потрясающе, сурово и жестко, что стало литературным шаблоном, культурным кодом.
Так что когда потребовалось вдруг заняться бытописанием пиратства, маронинг пришелся как нельзя к месту. Поскольку для усиления образа пиратам начали массово приписывать (не всегда справедливо) всяческие ужасы и страсти.
Интересно, что как могли меняться внешние, ритуальные градации смертной казни (неблагородное повешение и очень даже почетный расстрел, скажем), так и изоляция на необитаемом острове имела несколько типовых решений. Осужденному могли оставить запас еды и пресной воды (не сильно богатые – ограничение ресурса как бы стимулировало человека заняться форсированным освоением первобытных условий во имя собственного спасения). И к этому продуктовому набору даже добавляли огнестрельное оружие – пистолет или мушкет. Часто, правда, всего с одним зарядом – чтобы у человека имелся шанс застрелиться. А могли и вовсе оставить голышом. И тут уж требовалось нечеловеческое везение, чтобы выжить.
В теории бедолагу мог подобрать какой-нибудь проходящий корабль. Но, учитывая загруженность тогдашних торговых магистралей и интенсивность их эксплуатации, такой оказии можно было прождать несколько лет. Так ведь все равно иные дожидались!
В свое время (уже в самом конце карьеры) собственная команда поступила подобным образом с известным пиратским капитаном Эдвардом Инглэндом. Ну и с тремя его соратниками. И те сумели не только прокормиться, но и состряпать примитивный плот, на котором добрались с Маврикия до Мадагаскара. Вот только былой славы и авторитета пирату даже после столь эпического деяния уже не пришлось испытать – Инглэнд закончил жизнь в нищете, живя подаянием.
Александр Селькирк, ставший прототипом Робинзона Крузо, тоже четыре года провел на необитаемом острове. Он так надоел капитану Стралдингу нытьем о негодной мореходности их судна, что тот его высадил на острове Мас-а-Тьерра у побережья нынешнего Чили.
Селькирка спасли от одиночества четыре года спустя корабли экспедиции Вудса Роджерса. А вот посудине, с которой его списали, не повезло – она в итоге затонула почти со всем экипажем, так что недоверие боцмана к кораблю оказалось вполне обоснованным. Селькирк вообще, кстати, по воспоминаниям современников, отличался трезвостью мысли и даром доходчивого рассказа.
У Стивенсона в романе о бесхозных сокровищах Флинта блеклого пирата Бена Ганна высаживают точно так же на необитаемом острове. Причем вроде бы речь ведется о пирате, но вот только на момент высадки тот-то служил на вполне добропорядочном купце!
Интересно, что в 1714 году капитан королевского военно-морского флота Британии Варвик Лэйк высадил своего моряка (за дело, говорят) на одном из островов Ангильи (в Карибском море). Того спасли какое-то время спустя транзитные американцы. И выживший моряк Роберт Джеффри пожаловался в Адмиралтейство на своего бывшего капитана. И Варвика Лэйка признали виновным и уволили с флота! Посчитали, что он превысил свои полномочия.
Интересно, что термин "маронинг" происходит от слова "марон", означавшего беглого раба. Причем изначально маронинг применялся именно к сбежавшему рабу, сумевшему скрыться от преследования. И к бывшей домашней скотине, сбежавшей из хозяйства и сумевшей адаптироваться к самостоятельной жизни в дикой природе.
Кроме того, существовал поэтический эвфемизм, заменявший слово "маронинг" в приватной, неофициальной беседе. "Стал губернатором острова" говорили о несчастном, оставленном среди океана на первом удобном клочке суши. И выживали среди них единицы – губернаторство оказывалось нелегкой, опасной должностью.
©Исторические Сражения
Гостей: 362
Скрытых: 0
Пользователей: 0